Франсуа пьер гийом гизо. Французская романтическая историография

ГИЗО ФРАНСУА ПЬЕР ГИЙОМ - французский государственный деятель и историк.

Ро-дил-ся в рес-пек-та-бель-ной бур-жу-аз-ной про-тес-тант-ской се-мье. Его отец, ад-во-кат, был каз-нён в 1794 году, по-сле че-го се-мей-ст-во Ги-зо по-ки-ну-ло Фран-цию и по-се-ли-лось в Же-не-ве . По воз-вра-ще-нии на ро-ди-ну в 1805 году Ги-зо учил-ся на юри-дическом факультете Сор-бон-ны, от-ку-да вы-шел убе-ж-дён-ным ли-бе-ра-лом, кон-сти-туционным мо-нар-хи-стом. В 1812 году на-чал пре-по-да-вать современную ис-то-рию в Сор-бон-не. С 1814 года на государственной служ-бе: ге-не-раль-ный сек-ре-тарь Временного пра-ви-тель-ст-ва, за-тем ру-ко-во-ди-тель сек-ре-та-риа-тов министерства внутренних дел, министрества юс-ти-ции, со-труд-ник Государственного со-ве-та.

В 1820 году сбли-зил-ся с ли-бе-раль-ной оп-по-зи-ци-ей, ос-та-вил государственную служ-бу и вер-нул-ся к пре-по-да-вательной дея-тель-но-сти в Сор-бон-не. В это вре-мя вы-шли в свет его пер-вые ис-то-рические тру-ды: «Ис-то-рия Анг-лий-ской ре-во-лю-ции » («Histoire de la revolution d’An-gle-terre», vol. 1-2, 1826-1827; русский перевод, тома 1-3, 1868), «Ис-то-рия ци-ви-ли-за-ции в Ев-ро-пе» («Histoire de la civilisation en Eu-ro-pe», 1828; русский перевод. 1892), «Ис-то-рия ци-ви-ли-за-ции во Фран-ции» («Hi-stoire de la civilisation en France», vol. 1-4, 1830; русский перевод, тома 1-2, 1877-1881 годы) и др.

Ги-зо сим-па-ти-зи-ро-вал британской кон-сти-туционной мо-нар-хии , в ко-то-рой ви-дел иде-ал государственного уст-рой-ст-ва. Сфор-му-ли-ро-вал тео-рию, со-глас-но ко-то-рой клас-со-вая борь-ба при-зна-ва-лась главным дви-га-те-лем ис-то-рических со-бы-тий. Сущ-ность клас-со-вых раз-ли-чий Ги-зо сво-дил лишь к иму-щественным от-но-ше-ни-ям, не ста-вя во-про-са о про-ис-хо-ж-де-нии соб-ст-вен-но-сти. Ис-то-рию Фран-ции изо-бра-жал как ис-то-рию борь-бы пер-во-на-чаль-но ме-ж-ду за-вое-ва-те-ля-ми Гал-лии - гер-ман-ца-ми и по-ра-бо-щён-ны-ми ими гал-ло-рим-ля-на-ми, а в даль-ней-шем ме-ж-ду по-том-ка-ми гер-ман-цев - дво-ря-на-ми и по-том-ка-ми гал-ло-рим-лян - 3-м со-сло-ви-ем (позд-нее от-ка-зал-ся от этой кон-цеп-ции). В 1830 году из-бран в пар-ла-мент, где стал одним из ли-де-ров уме-рен-ной ли-бе-раль-ной оп-по-зи-ции. Сыг-рал важ-ную роль в Июль-ской ре-во-лю-ции 1830 года и при-ве-де-нии к вла-сти Луи Фи-лип-па, счи-тая эти со-бы-тия ло-гическим за-вер-шени-ем Фран-цуз-ской ре-во-лю-ции XVIII века . В пе-ри-од Июль-ской мо-нар-хии (1830-1848 годы) не-од-но-крат-но за-ни-мал ми-ни-стер-ские по-сты (министр внутренних дел, август - но-ябрь 1830 года; министр народного про-све-ще-ния, 1832-1836, 1836-1837 годы; министр иностранных дел, 1840-1848 годы; пре-мьер-министр, 1847-1848 годы). В 1840-1848 годах фак-ти-че-ски ру-ко-во-дил пра-ви-тель-ст-вом, про-во-дил курс на по-дав-ле-ние ре-во-люционного и де-мо-кра-тического дви-же-ния.

В 1832 году из-бран чле-ном Ака-де-мии мо-раль-ных и по-ли-тических на-ук, в 1836 году - Французской ака-де-мии. Ре-во-лю-ция 1848 года во Фран-ции по-ло-жи-ла ко-нец по-ли-тической карь-ере Ги-зо. Он вновь за-нял-ся ис-сле-до-вательской и пре-по-да-вательской дея-тель-но-стью. Взгля-ды Ги-зо в этот пе-ри-од пре-тер-пе-ли зна-чительную эво-лю-цию: Ги-зо от-ка-зал-ся от тео-рии клас-со-вой борь-бы, при-звал ко все-об-ще-му клас-со-во-му ми-ру.

Биография

В его социальных достижениях необходимо указать закон о запрете эксплуатации детей 1841 года , на мануфактурах до восьми лет, закон, который на деле никогда не был реализован ввиду отсутствия трудовых инспекций. Кроме того, он много раз поднимал вопрос отмены рабства в колониях. В мая 1844 года , основные принципы отмены рабства были приняты Национальной Ассамблеей . в 1845 и 1846 году проблема рабства опять обсуждалась, без каких-либо видимых результатов. По факту закон предусматривал отмену рабства… но позже. Однако, предварительно сделанная работа была использована Республиканцами, когда они голосовали по инициативе Виктора Шельшера за окончательную отмену рабства в 1848 году .

Жизнь в отставке

Английское общество, несмотря на протесты некоторых политиков, приняло с распростертыми объятиями Франсуа Гизо. Ему была оказана честь как послу короля 8 лет назад. ему предлагали существенное денежное содержание, от которого он отказался. Также он не принял место профессора в Оксфорде. Он оставался в Англии примерно год, и посвятил это время изучению истории. Он опубликовал два дополнительных тома об английской революции, в 1854 году Историю Английской Республики и Кромвеля (1649-1658). Также он перевел большое количество произведений Шекспира

Гизо пережил падение монархии и правительства, которым он служил 26 лет. Он мгновенно перешел из состояния крупного государственного деятеля европейского уровня в состояние философа, наблюдающего за человеческой суетой. Он отдавал себе отчет в том, что отставка была безвозвратной, но никаких жалоб на неудовлетворенные амбиции от него никто никогда не слышал.

Больше всего времени он проводил в бывшем старинном аббатстве, теперь принадлежавшем его семье, в Валь-Рише, около Лизье в Нормандии. Он был отцом большого семейства. Обе его дочери вышли замуж за братьев из голландской семьи Де Витт, так подходящих мировоззрению французских гугенотов. Один из зятьев руководил поместьем. Благодаря этому, Гизо посвятил свои последние годы писательскому творчеству с неиссякаемой энергией. Он оставался гордым, независимым, простым борцом до конца своей жизни. Может быть годы отставки были самыми счастливыми и светлыми в его жизни.

Два учреждения при Второй Империи сохранили свои свободы: и Пресвитерий . До конца своей жизни Франсуа Гизо принимал активное участие в работе обоих. Он был членом трех из пяти Академий: Академии Социальных Наук и Политики (Académie des sciences morales et politiques), которую он и воссоздал, Академии надписей и изящной словесности, избран в 1833 году, после Дасье, Андре , и в 1836 году он становится членом Французской Академии .

Около сорока лет, на посту академика он боролся за чистоту и независимость науки. При избрании новых членов Академии его голос был очень значим.

Таким же влиянием он пользовался в Пресвитерии Парижа . Его образование и жизненный опыт только усилили его религиозный пыл. Он всю жизнь оставался глубоко верующим, и один из его последних трактатов был посвящен христианству.

Несмотря на то что он всегда был предан церкви своих предков, и для себя в своей вере боролся с современными тенденциями, которые могли разрушить церковь, тем не менее в нём не было кальвинистской непримиримости.

Творчество

Для истории литературы имеют большое значение его труды о Корнеле () и о Шекспире (). Вместе с романтиками Гизо проповедывал во Франции культ Шекспира, а у Корнеля отмечал в особенности те элементы творчества, которые выходят из рамок классического канона . Любопытна историко-социологическая трактовка Гизо театра Шекспира как результата неудовлетворённости английской буржуазии народным театром , процветавшим в Англии до Шекспира.

Несколько менее ясно анализирует Гизо творчество Корнеля, театральная реформа которого, по Гизо, произошла в результате установления во Франции абсолютистского строя после борьбы с гугенотами . Социологизм Гизо есть лишь проявление его историзма ; в литературе его можно назвать представителем «исторического метода».

Критические работы Гизо, целиком связанные с его историческими штудиями, явились предвестниками социологического изучения литературы. Для лингвистики большое значение имел составленный Гизо словарь синонимов французского языка .

Предшественник: Адольф Тьер	Министр иностранных дел Франции 29 октября - 23 февраля	Преемник: Альфонс де Ламартин
Предшественник: Никола Жан де Дьё Сульт, герцог Далматский	Премьер-министр Франции 1847–1848	Преемник: граф Луи-Матьё Моле
Предшественник: герцог Виктор де Брольи	Министр внутренних дел Франции 1837–1839	Преемник: Marthe Camille Bachasson, comte de Montalivet
Предшественник: Дестют де Траси	Французская академия Кресло 40 1836 –1874	Преемник: Жан Батист Дюма

Главы правительств Франции
Реставрация Бурбонов
Июльская монархия
Вторая республика
Вторая империя
Третья Республика	Трюшю · Тьер · Дюфор · А. де Брольи · Сиссе · Бюффе · Дюфор · Симон · А. де Брольи · Рошбуэ · Дюфор · Ваддингтон · Фрейсине · Ферри · Гамбетта · Фрейсине · Дюклерк · Фальер · Ферри · Бриссон · Фрейсине · Гобле · Рувье · Тирар · Флоке · Тирар · Фрейсине · Лубе · Рибо · Дюпюи · Казимир-Перье · Дюпюи · Рибо · Буржуа · Мелен · Бриссон · Дюпюи · Вальдек-Руссо · Комб · Рувье · Саррьен · Клемансо · Бриан · Монис · Кайо · Пуанкаре · Бриан ·

Франсуа Гизо (1787-1874) - один из выдающихся французских историков эпохи Реставрации. Его исторические труды, блестящие лекции в Сорбонне оказали большое влияние на развитие исторической мысли в Европе, на состояние общественного самосознания во Франции в 20-40-е годы XIX в. Гизо как историк, автор многочисленных трудов хорошо известен. Но он никогда не был только кабинетным ученым. Гизо - видный представитель либеральной мысли первых десятилетий XIX в., активный политический деятель. С 1814 по 1848 г. он всегда занимал ту или иную государственную должность. Что доминировало в Гизо - качества политика или историка? Однозначно ответить на этот вопрос трудно - Гизо-политик дополнял Гизо-историка и наоборот. Одно безусловно: история интересовала его потому, что он пытался понять перспективу развития человеческого общества, найти "связь причин и действий". "Это самая важная, - писал он, - и, если можно так выразиться, бессмертная часть истории, к которой по необходимости должны обращаться все, чтобы уразуметь свое прошлое и понять самих себя" . В историю цивилизации во Франции Гизо всматривался не как бесстрастный исследователь, а как политик, пытавшийся найти ответ на чрезвычайно актуальный для современной ему Франции вопрос: как достичь "свободного правления" и в чем его суть. Поэтому при общем хоре восторженных отзывов об исторических трудах Гизо можно было услышать и такие: Гизо больше публицист, чем историк, ему недостает строгой объективности, всюду просматриваются его политические идеи.

Но если Гизо-историку воздали должное, то Гизо-политику обычно не уделяют большого внимания, отмечая лишь вслед за Ш. Сент-Бевом, что "не всякий великий историк оказывается великим политиком" .

Франсуа Пьер Гийом Гизо родился на юге Франции, в городе Ниме, 4 октября 1787 г., в буржуазной протестантской семье. Его отец был адвокатом и представлял собой тот образец буржуа, защитником интересов которых на протяжении всей своей политической жизни был Гизо. Отец Гизо принял революцию 1789 г., но очень быстро разочаровался в ней. В апреле 1794 г. он погиб на эшафоте за участие в революционных событиях на стороне федералистов. В 1798 г. его вдова с детьми переехала в Женеву, где Гизо и получил образование. Особое внимание Гизо уделял изучению иностранных языков и риторики, в университете прослушал курсы по словесности, юриспруденции, увлекался немецкой философией. Впоследствии Гизо называл Женеву своей "интеллектуальной колыбелью". Однако учебные заведения, которые посещал Гизо, не дали ему ни диплома, ни степени. Возможно, именно протестантскому воспитанию и образованию обязан Гизо созданием своей исторической концепции - убежденности в целесообразности всего хода истории, взаимозависимости и взаимообусловленности исторических эпох и, как следствие, признанию закономерностей исторического развития.

В Швейцарии собралась многочисленная французская эмиграция, центром которой было имение мадам де Сталь замок Коппет. Гизо лишь несколько раз посетил ее дом, но успел хорошо познакомиться и с хозяйкой, и с Бенжаменом Констаном - видным представителем французской либеральной мысли того времени. Однако общество эмигрантов Гизо уже не удовлетворяло, его влек Париж, постепенно оправлявшийся от потрясений революционных лет. В сентябре 1805 г. он приехал в столицу Франции. Не имея ни средств, ни знакомств в высших сферах, Гизо вынужден был поступить домашним учителем и секретарем в семью Стапфера, бывшего министром наук и искусств Гельветической республики. Это был счастливый случай, во многом определивший дальнейшую судьбу Гизо. Вечера, которые устраивал Стапфер, собирали лучших представителей интеллигенции Франции. С помощью этого человека Гизо начал карьеру публициста. В доме Стапфера он познакомился также с писательницей Полиной Мелан, принадлежавшей к аристократической семье (на Полине Мелан он женился в 1812 г.). Связи семьи Мелан с правительственными кругами открыли Гизо широкие возможности для политической деятельности.

В 1811 г. Гизо получил место мелкого чиновника в министерстве иностранных дел. И неизвестно, как сложилась бы его дальнейшая жизнь, если бы опять не случай. В 1812 г. П.-П. Ройе-Коллар, профессор философии, адвокат, видный политический и государственный деятель, оказавший впоследствии большое влияние на формирование политических убеждений Гизо, с которым он также познакомился у Стапфера, предложил ему место преподавателя истории в Сорбонне. Сам Ройе-Коллар возглавлял кафедру философии факультета словесности в Сорбонне. Гизо воскликнул: "История? Но я же не знаю ее!" "Ничего, вы узнаете ее в процессе преподавания" - ответил Ройе-Коллар. Гизо начал усердно заниматься. В письме к своему другу он отмечал, что история является главным предметом его занятий. Это было поколение без учителей; сами обучаясь всему, как верно подметил французский историк М. Жирар, они "тем выше ставили свои знания и суждения" . Уже к 1815 г. Гизо завоевал известность своими лекциями. В 1820-1822 гг. он прочитал курс о происхождении представительного правления. Однако полностью талант историка раскрылся в его лекциях 1828-1830 гг. В течение трех лет он предпринимал попытку начертать историю цивилизации во Франции и в Европе начиная с Римской империи и до конца XVIII столетия. Аудиторию потрясала эрудиция автора, свободное знание греческого, латинского и четырех европейских языков. Он оперировал огромным количеством фактов, документов, охватывавших, казалось, необъятный временной отрезок. Все современники отмечали ораторский талант Гизо. однако подчеркивали, что этот талант сочетается у него с некоторым высокомерием: Гизо как бы поучал, говорил не на равных со своими слушателями.

Несмотря на успехи в науке, Гизо мечтал о политической карьере. Он примкнул к наиболее умеренному крылу либеральной оппозиции, которую представляли конституционалисты-роялисты - "доктринеры"; главой этого направления был Ройе- -Коллар. . Французский либерализм сыграл в первой половине XIX в. громадную роль в общественном развитии Франции. Зародившись в конце XVIII в. и являясь тогда носителем общих, характерных для всего антифеодального движения идеалов, либерализм как общественно-политическое течение в первые десятилетия XIX в. претерпел значительные изменения. Связано это было с общим острым кризисом просветительской идеологии, с мощной, вызванной последствиями Французской революции конца XVIII в. антипросветительской реакцией. Как оформившееся политическое движение французский либерализм появился в первые годы Реставрации Бурбонов. В эпоху Реставрации, которую часто называют "героическим периодом" французского либерализма, он был защитником и вождем новой Франции, рожденной революцией. Однако отношение к революции, ее наследию было довольно сложным. В одной из работ 1816 г. Гизо писал, что страна, пережившая революцию, надолго становится ее жертвой и тогда, когда она кажется ушедшей в прошлое, революция готова возобновиться с новой силой.

Французские либералы выдвинули тезис об исторической правомерности Французской революции, ее прогрессивности с точки зрения тех принципов, которые она утверждала, и брали под защиту рожденный ею бессословный гражданский строй. Все либеральные воззрения этого времени были связаны с верой в исторический прогресс, в возможность достижения гармонии в человеческом обществе в результате развития идей и целенаправленной законотворческой деятельности человека. В основе прогресса лежит развитие личности, ее культурный рост, расширение ее прав, увеличение ее свобод. Общая идея всех либералов - и ее активно и талантливо проповедовал Гизо в Сорбонне - заключается в том, что революция - стадия вековой эволюции, ведущей к установлению общества более совершенного, нежели предыдущее.

Но народный, демократический характер Французской революции, а главное - ее политическая практика вызывали страх у либеральных политиков эпохи Реставрации. Общество, вышедшее из революции, - варварское, его надо изменить. Один из тезисов доктринеров, позаимствованный у мадам де Сталь, гласил: необходимо видеть разницу между духом революции 1789 г. и духом, рожденным в период революции. Один созидает, другой разрушает.

Никто из современников не мог точно сказать, когда и почему группа умеренных либералов получила название "доктринеры". По предположению французского политического деятеля Одиллона Барро причиной этого явилась их тяга к широким обобщениям и к "догматизации" политических правил Гизо же считал, что группа названа так из-за той идеи, которой они придерживались, - каждое общество должно быть создано на основе определенных теорий государства и права. Группа "доктринеров" была малочисленной, их количество никогда не превышало 10 человек. По меткому замечанию одного из современников, все они могли разместиться на одном диване. Впоследствии Гизо назвали "диванным Монтескье". Однако группа состояла из блестящих личностей, интеллектуалов: П.- -П. Ройе-Коллара, Ф. Гизо, К. Жордана, В. де Брольи, П.-Ф. де Серра, Г.-П. де Баранта, Ш. де Ремюза.

Первоначально главой этого политического направления был Ройе-Коллар, но с середины 20-х годов его лидером стал Гизо. Он был и теоретиком группы, что проявилось в многочисленных брошюрах, издававшихся им, в частности: "О представительном правлении и о современном положении Франции", "О средствах правительства и оппозиции в современных условиях Франции", "О заговорах и политической законности". В правительственной газете "Монитор" он печатал разъяснения к проектам почти всех законов, издававшихся правительством Людовика XVIII. Современники отмечали, что каждая речь Ройе-Коллара в парламенте и каждая брошюра Гизо становились большим событием в политической жизни Франции.

Политические размышления, поиск мер, которые обеспечили бы Франции стабильность, привели "доктринеров" к идее легитимной монархии. Сохранение династии Бурбонов, считал Гизо, стало бы тем "якорем", который так необходим Франции, пережившей бури революции. Идея о необходимости союза "новой" и "старой" Франции являлась стержнем всех политических построений "доктринеров". Сохранить идеалы 1789 г., отделить их от революции и соотнести с королевской властью! Поэтому возвращение династии Бурбонов в лице Людовика XVIII было ими поддержано. "Хартия 1814 г.", устанавливавшая во Франции конституционную монархию и закреплявшая основные гражданские свободы - равенство перед законом, неприкосновенность личности, свободу слова, печати, совести - была для Гизо, как и для всех "доктринеров", идеальным документом. "Хартия" обеспечивала представительное правление, наилучшую с их точки зрения форму правления, а также закрепляла гражданские свободы, открывавшие путь к всестороннему развитию личности. В отличие от Б. Констана, который считал "Хартию 1814 г." началом политических реформ во Франции, "доктринеры" оценивали ее как вершину политического.развития, так как углубление политических реформ могло сломать то хрупкое равновесие между "старой" и "новой" Францией, которое с таким трудом было достигнуто, и привести к новому революционному взрыву.

Гизо не раз писал, что неизменно защищал "Хартию 1814 г.", поскольку в ней были заложены основные принципы нового общества во Франции и "великие результаты" революции. И именно нарушение "Хартии" в 1829-1830 гг. привело к падению легитимной монархии во Франции.

В 1817 г. "доктринеры" основали свой журнал "Политические, философские и литературные архивы". Журнал был скорее научный, чем политический, его цель состояла в распространении новых идей в области литературы, философии, права. Политическая задача заключалась в разъяснении обществу основных положений "Хартии 1814 г." и идей "доктринеров", т.е. в ведении пропаганды согласия между монархией и народом путем укрепления во Франции конституционно-правового порядка. "Хартия 1814 г.", по мнению Гизо, несла Франции порядок, ставила предел разрушительным устремлениям и правых, и левых политических группировок. Лучше всего свой политический идеал Гизо сформулировал позднее, в словах, обращенных к революции 1830 г.: "Франция хотела революции, которая не была бы революционной и которая одним махом дала бы ей порядок вместе со свободой"

Эпоха Реставрации - это период активной политической и общественной деятельности Гизо. Уже в апреле 1814 г. по протекции Ройе-Коллара 27-летний преподаватель истории был назначен генеральным секретарем министерства внутренних дел. "Отныне жизнь Гизо, - писал его восторженный биограф, - принадлежит истории Франции". Во время первой Реставрации Гизо принимал участие в создании проекта закона о печати, вступившего в силу в октябре 1814 г. Этот закон, декларируя свободу печати, ограничивал ее некоторыми временными мерами. В мемуарах Гизо пытался объяснить, почему он, сторонник неограниченной свободы печати, согласился на такой вариант закона. Свободу печати он принес в жертву порядку, который был так необходим Франции, только что пережившей эпоху революции, а затем тирании; в 1814 г. Франция стояла лишь на пороге свободного правления. Гизо участвовал также в подготовке реформы народного образования. Задача формирования новой, свободной личности требовала, по мнению Гизо, кардинальных изменений во всей системе народного образования. Однако пока в королевском ордонансе от 17 февраля 1815 г. речь шла лишь о высшей школе. Планировалось создание 17 университетских центров, в каждом из которых предполагалось учредить коллежи. Этот закон не был проведен в жизнь - помешало возвращение Наполеона Бонапарта. Но после "Ста дней" к реформе уже не вернулись. Однако идея создания новой системы народного образования, в большей мере отвечавшей требованиям времени, никогда не покидала Гизо. И он вернулся к ней в 30-е годы XIX в., когда стал министром народного образования.

Возвращение Наполеона заставило Гизо оставить государственную службу. Но по мере того, как становилось очевидным скорое падение режима Империи, вокруг Людовика XVIII в Генте сплачивалась группа приверженцев, готовивших его восстановление на троне. Для поддержания связей в Гент из Парижа периодически прибывали гонцы с докладами об обстановке в стране. Одним из них был Гизо. Он сразу же активно включился в работу в газете, которая выходила в Генте.

Впоследствии Гизо ставили в вину пребывание в Генте и активную поддержку Людовика XVIII. Через 25 лет в оправдание он сказал об этом времени: "Я служил не лично королю, а Франции. Я хотел давать ему советы, хотел служить новой Франции" .

Гизо пробыл в Генте до возвращения Людовика XVIII в Париж. Этим, видимо, и объясняется возобновление его политической карьеры сразу же после установления режима второй Реставрации. Он был назначен на пост генерального секретаря министерства юстиции, стал также членом Государственного Совета. С небольшим перерывом Гизо был на государственных постах до 1820 г. Он всегда стремился к тому, чтобы либеральные принципы были господствующими в правительственной политике и либерализм не превратился в оппозиционное движение. Он считал необходимым дать реалистическую оценку этому режиму, не приравнивать и даже не сравнивать его со "старым порядком" во Франции. Его позицию часто называют "правительственным либерализмом". В многочисленных публицистических работах Гизо хотел научить и правительство, и либеральную оппозицию сотрудничеству. В статьях "О смертной каре по политическим мотивам" и "О способах правления и оппозиции в современной Франции" Гизо утверждал: правительство не враг, а партнер общества. Никакое общество немыслимо без власти, так как всякое общество держится связующим его законом. Гизо считал, что современное ему состояние Франции требует одновременного увеличения воздействия власти на общество и общества на власть. Общество и власть существуют вместе, их разделить нельзя. Власть должна реагировать на изменения в обществе, чутко прислушиваться к ним. К сожалению, сам Гизо отошел от этого принципа в канун революции 1848 г.

Рассуждая о смертной казни по политическим мотивам, Гизо называл эту меру опасной, а главное - совершенно бессмысленной. Она не ослабит и не может ослабить оппозицию, так как оппозиция - это некое состояние гражданского общества, отражение тех настроений, которые в нем царят. Его вывод: современное политическое развитие требует увеличения воздействия общества на властные структуры и одновременно укрепления этих властных структур во имя достижения порядка в стране. Свобода личности и порядок - вот две политические задачи, которые всю жизнь пытался решить Гизо-политик.

Идеальным общественным устройством, которое обеспечивает и то, и другое, Гизо считал представительное правление. Обстоятельно обосновав преимущества представительного правления, Гизо размышлял над тем, каким оно должно быть во Франции. Основными его чертами он считал разделение властей, выборное начало и публичность действий, так как без полной гласности невозможны поиски истины, гласность обеспечивает связь между обществом и его правительством. Право законодательной инициативы, по мысли Гизо, должно было принадлежать королю. В тех спорах, которые разделяли общественное мнение Франции того времени, о прерогативах королевской власти и парламента Гизо попытался занять место, которое сам определил как золотую середину. Он стремился примирить систему парламентского министерства по английскому образцу и позицию Ройе-Коллара, требовавшего сильной, независимой королевской власти. Гизо считал, что в политической жизни Франции господствуют крайние политические течения, в равной мере стремящиеся к уничтожению существующего режима. Примирить или хотя бы нейтрализовать их могла только высшая, независимая от них власть.

Такой властью являлась сильная королевская власть. Дарованная королем конституция представляла собой договор между боровшимися сторонами, договор, который они обязаны соблюдать. Законодательная инициатива также должна была исходить от короля, министры получали власть от короля и должны лишь разъяснять его волю. Гизо являлся большим поклонником английской политической системы, не раз писал в публицистических произведениях о ее достоинствах. Однако для Франции, считал он, эта система не годилась. В Англии общество достигло стабильности, политические партии сформировались и их соперничество носило абсолютно иной характер, нежели во Франции: там они находились в оппозиции друг к другу в рамках конституционного строя, не подвергая сомнению целесообразность существования конституционного режима. Во Франции же шла борьба между крайними политическими группировками, мечтавшими о полном изменении или даже уничтожении "Хартии". Эта мысль затем развивалась Гизо в работе, которая вышла уже после революции 1848 г. Отсутствие развитой, стройной партийно-политической системы, политических партий, соперничавших друг с другом внутри существовавшего режима, не противопоставлявших себя ему, - это виделось Гизо главной причиной того, что конституционно-монархический режим не прижился во Франции.

Поэтому для Франции, считал Гизо, главное заключается в том, чтобы король смог стать арбитром, подняться над политическими страстями и найти в себе силы не становиться на чью-либо сторону. Когда же король увлекся политической борьбой и стал выразителем интересов одной из боровшихся партий, Гизо перешел в оппозицию к режиму Реставрации.

Известно, что Гизо был сторонником высокого имущественного ценза и позднее произнес слова, которые в обстановке крайней политической нестабильности сыграли роль катализатора и ускорили революционные события 1848 г.: "Обогащайтесь, господа, и вы будете избирателями!". Идея обеспечения господства буржуазии, которую он называл "средним классом", - одна из основных в его многочисленных политических выступлениях. Гизо считал, что положение буржуазии - между аристократией и низшими слоями - позволяет ей выступить связующей силой и одновременно быть выразительницей интересов большинства нации. Термин "средний класс" Гизо трактовал широко: все социальные слои, кроме аристократии и беднейшей части населения; эти слои не занимались физическим трудом, а их состояние и просвещение обеспечивали им независимость суждений и поступков. Сделать "средний класс" активным в политическом отношении, организовать его политически, помочь осознать ему свои интересы - задача, которую поставил перед собой Гизо-политик, и потому, как считает современный французский исследователь П. Розанваллон, Гизо не был в строгом смысле слова индивидуалистом. Он мыслил скорее категориями классов.

Гизо отчетливо видел и ту пропасть, которая разделяла буржуазию и низшие слои населения; соперничество и враждебность, которые существуют между этими социальными группами, глубоки, писал он, и аналогичны тем, которые существуют между буржуазией и аристократией.

Однако все же необходимо подчеркнуть и другую сторону его политической концепции. Прогресс, историческая перспектива - а в целесообразности всего исторического развития Гизо никогда не сомневался - не в том, чтобы кого-то лишить избирательного права, а в том, чтобы в результате законотворческой деятельности как можно большее количество людей приблизилось по состоятельности и образованности к уровню "среднего класса".

Идею о народном суверенитете Гизо отвергал. В 1820 г. он писал: "Я не верю ни в Божественное право, ни в народный суверенитет, о которых говорят почти все. Я не могу увидеть в них ничего, кроме прикрытия узурпации власти путем использования силы. Я верю в суверенитет разума, справедливости, права - это единственно законный суверенитет, который мир искал и всегда будет искать, так как разум, право, справедливость никогда не могут воплотиться полностью" .

В 1820 г. ремесленником Лувелем был убит наследник престола герцог Беррийский. Это событие было использовано реакцией для наступления на конституционные принципы во Франции. Была восстановлена цензура, образование отдавалось под контроль католической церкви. Гизо, как и большинство "доктринеров", перешел в оппозицию, которая продлилась до конца Реставрации. Лишенный и кафедры, и государственных должностей Гизо много работал над историческими трудами.

Именно эти годы отмечены выходом в свет двух самых знаменитых исторических трудов Гизо: "История цивилизации в Европе" (доведена до Французской революции) и "История цивилизации во Франции" (доведена до времени Гуго Капета). Значение этих работ - прежде всего в стремлении подойти к пониманию закономерностей исторического развития, в проникновении в диалектику развития исторических эпох. Глубокая и всесторонняя аргументация того факта, что "общество никогда не распадается раньше, чем в его среде не возникает новое", произвела огромное впечатление на современников.

Еще одной важной мыслью Гизо была "идея прогресса", которая прошла через все его исторические труды. Само понятие цивилизации означало для него прежде всего идею непрерывного прогресса, постоянного совершенствования общественного устройства и нравственного совершенствования самого человека. Это поступательное развитие он считал главной чертой цивилизации, особенно европейской, которая "существует уже пятнадцать столетий и находится постоянно в состоянии прогресса" .

Подобно другим историкам Реставрации, таким, как О. Тьерри, Ф. Минье, Гизо изучал преимущественно средневековую историю Франции. В 1823 г. он начал публикацию двух коллекций мемуаров, относившихся к Английской и Французской революциям. Наряду с Тьерри Гизо высказал идею о борьбе классов (сословий), и на этой основе он строил свою концепцию истории Франции и Европы. Борьба между сословиями, писал Гизо, наполняла всю новую историю, "из нее, можно сказать, родилась новейшая Европа" . Гизо, как и другие историки Реставрации, считал эту борьбу итогом германского завоевания. Однако одновременно Гизо дал в своих работах немало интересных замечаний о роли экономических и социальных факторов в истории.

Гизо много работал и над историей Английской революции XVII в. В 1826-1827 гг. вышли его работы, посвященные истории Английской революции, которую он считал однотипной революции во Франции в конце XVIII в.

Историком Гизо был, несомненно, одаренным, его труды оказали большое влияние на развитие исторической мысли в Европе, и в частности в России. Профессор Московского университета историк М.П. Погодин писал в 1831 г., что, по его мнению, Гизо открыл новую эру в истории, так как "со светильником Гизо как удобно теперь рассматривать всякую историю". Оказал влияние Гизо и на крупнейшего русского историка XIX в. С.М. Соловьева. "Из всех представителей европейской историографии никого не ставил он так высоко, как Гизо", - вспоминал В.О. Ключевский.

В 20-е годы XIX в. Гизо активно занимался и публицистикой. В 1824 г. "доктринеры" во главе с Гизо основали газету "Глоб". В силу своего подцензурного положения "Глоб" не могла проводить политические дискуссии, однако темы ее публикаций были всегда актуальными и острыми. В 1827 г. Гизо стал руководителем еще одного периодического издания - "Ревю Франсез". Статьи этого журнала были посвящены проблемам истории, философии, литературы, но одновременно, как отмечал Гизо в мемуарах, проникнуты "духом политики". В период правления Карла Х (1824-1830 гг.), который вел откровенно продворянскую политику, либералы в парламенте практически отсутствовали. В этих условиях в 1827 г. под председательством Гизо было создано общество "На Бога надейся, а сам не плошай". Членами общества являлись как "доктринеры", так и некоторые либералы, придерживавшиеся левой ориентации. Общество вело активную работу по подготовке выборов в палату депутатов; его цель состояла в том, чтобы конституционными методами добиться победы либералов на выборах, а это должно было привести к падению реакционного правительства. В составленном манифесте общества содержались призывы к единению всех сил буржуазии, поскольку ее разобщенность только на руку реакционному министерству. Деятельность общества была особенно эффективной во время избирательных кампаний 1827 г. и 1829 г. Его члены распространяли по стране многочисленные брошюры, в которых призывали граждан активнее участвовать в выборах. И в результате уже в 1827 г. либералы получили относительное большинство мест в палате депутатов. Выборы 1829 г. принесли еще больший успех либералам.

С Июльской революцией 1830 г. закончился "героический период" французского либерализма. Он стал официальной идеологией режима - в том истолковании, которое ему придали "доктринеры". Гизо называют идеологом режима Июльской монархии и даже приписывают ему "зловещую роль" в судьбе Орлеанской монархии.

Уже в январе 1830 г. он был избран в палату депутатов и с этого времени почти не покидал трибуну французского парламента до 1848 г. Много раз в годы Июльской монархии Гизо занимал важные государственные посты: с августа по ноябрь 1830 г. возглавлял министерство внутренних дел, активно участвуя в разработке "Хартии 1830 г.", дважды был министром образования (в 1832-1836 гг. и 1836-1837 гг.). После короткого пребывания послом в Англии в 1839-1840 гг. Гизо стал министром иностранных дел и фактическим главой правительства и, наконец, с 1847 г. вплоть до революции 1848 г. был премьер-министром.

Отношение Гизо к революции 1830 г. было очень противоречивым. Политический режим, рожденный революцией, утверждал он, плод не закона и разума, а страстей и политических интриг. Поэтому главной задачей Гизо считал как можно более быстрое преодоление революционного духа и восстановление во Франции "свободы и порядка". Вину за революцию 1830 г. Гизо полностью возложил на Карла Х и его окружение, которые не захотели "внутренней гармонии", изменив принципам "Хартии 1814 г."

Политическая концепция Гизо в годы Июльской монархии, по существу, не претерпела никаких изменений: "правящий" король с "Хартией" в руках. Только так, считал Гизо, можно восстановить законность и стабильность в стране, вновь имевшей несчастье пережить революционный взрыв. Смысл революции 1830 г. он сводил к смене династии. Режим Июльской монархии Гизо считал идеальным с точки зрения разума и потребностей Франции.

Деятельность Гизо в 30-е годы XIX в. была многогранна. Он активно участвовал в формировании внутренней и внешней политики. Самым значительным его делом в 30-е годы, которому было отдано много сил и знаний, стала реформа народного образования. Всесторонне развитая, просвещенная личность, способная активно участвовать в жизни государства, является гарантом, как не раз писал Гизо, исторического прогресса. С точки зрения Гизо Июльская монархия представляла собой идеальный тип государственного устройства. От этой оценки он никогда не отказывался, даже после краха этого режима в 1848 г. Расширение ее социальной базы - основная политическая задача нового режима.

Гизо видел в буржуазии цвет нации, считал, что доступ в этот класс открыт для всех, поскольку представители этого социального слоя обязаны своим возвышением исключительно личным способностям. "Современная буржуазия , - писал он, - приобрела свои права во имя и на пользу всех. Она вовсе не стремится ни к какому классовому господству, ни к какой исключительной привилегии; в обширном здании, которое она занимает в современном обществе, двери всегда открыты, и места всегда хватит для того, кто сумеет и кто захочет войти" .

Одним из существенных факторов, обеспечивавших человеку процветание, реализацию всех его возможностей, являлось, по мысли Гизо, просвещение. Вот почему просвещение народа - важнейшая обязанность либерального правительства. Государство должно заботиться, считал Гизо, о просвещении и образовании личности, а личность обязана никогда не забывать, что именно государство дало ей возможность достигнуть в жизни высот и получить необходимые для этого знания. Государству следует создать реальную возможность для широкого распространения образования и сделать его доступным.

Гизо возглавлял министерство народного образования с 1832 по 1837 г. В мемуарах он так сформулировал задачи своего министерства: забота об образованности в душах будущих поколений. Гизо стремился найти верное соотношение власти и духовной свободы личности. Особенно его тревожило положение дел в начальной школе: учебных заведений данного типа было крайне мало, учителей не хватало, они не имели достаточной подготовки. Оставляло желать лучшего и жалованье учителей, которое составлялось из взносов учеников. Женского начального образования почти не существовало. Поэтому было решено начать с реформы начального образования.

Со свойственной ему обстоятельностью Гизо изучил опыт других стран. Для ориентира он выбрал английскую систему образования. При разработке этой реформы Гизо стремился прежде всего децентрализовать начальное образование и добиться, чтобы во всех уголках Франции появилось как можно больше начальных школ. И не столь важно, рассуждал он, будут они государственными или частными, главное - увеличится количество грамотных граждан. Свободное образование и свобода выбора образования - этот принцип имел, однако, по мысли Гизо, и свои границы.

Избыток свободы - тоже плохо. Он писал, что недостаток современных обществ состоит в том, что они не дают возможности умам свободно развиваться и совершенствоваться; и никогда умы с таким упорством не подавляются, как в эпоху господства партий, которые требуют уничтожения всяких авторитетов в умственной сфере.

Поэтому государству следует играть общую роль в деле воспитания личности. Необходимо, считал Гизо, подчинить и государственную, и частную школы контролю независимых административных органов, устранив тем самым анархию в преподавании. Гизо-государственник еще раз это продемонстрировал: государство дает право свободного выбора, но и следит, чтобы преподавание не выходило за рамки, дозволенные им.

Следовало ли сделать начальное образование бесплатным для тех детей, которые учатся в государственных школах? Этот вопрос вызвал бурные дискуссии в парламенте. Гизо пришел к выводу, что начальное образование - долг государства перед своими гражданами. "Государство , - писал он, - должно дать возможность получить образование всем семьям, в том числе и тем, кто не в состоянии за него платить; тем самым оно как бы возместит народу в духовной сфере то, чего не может сделать для него в сфере материальной" .

Большое значение придавал Гизо и роли церкви в начальной школе - на нее возлагалась обязанность воспитания высоконравственной личности. Однако в тексте реформы записали и новое положение: религиозное воспитание проводится исключительно с согласия родителей. Это позволяло воплотить в жизнь право на свободу совести и вероисповедания. Церковные школы получали статус частных и тем самым были отделены от системы государственных школ.

Все предложения Гизо были одобрены в 1833 г. Реформа начального образования, проведенная Гизо, стала существенной вехой в деле создания целостной системы народного образования Франции. Очень скоро реформа дала свои результаты. Существенно выросло количество начальных школ (хотя их все еще не хватало), возрос и уровень грамотности населения. Реформа вводила двухступенчатое начальное образование - элементарное и высшее. Закон 1833 г., учреждая высшее начальное образование, давал возможность детям из небогатых семей, не имевших возможности платить за среднее образование, повысить свои знания. Гизо нашел оптимальный вариант улучшения положения в начальном образовании. Он учел не только требования времени, но и реальные возможности государства.

В 1840 г., после пребывания ровно год в качестве посла в Лондоне, Гизо получил чрезвычайно важный для Франции того времени пост - министра иностранных дел и стал фактически главой правительства, которое просуществовало семь лет и было самым стабильным правительством Луи Филиппа.

Перед Францией по-прежнему стояла задача укрепления международного престижа, выхода из международной изоляции, в которую она попала в результате очередной революции. В 30-е годы XIX в. Франция так и не смогла занять положение великой европейской державы, изменить сложившееся соотношение сил в Европе, создать выгодную для Июльской монархии систему союзов.

Внешнеполитическая концепция Гизо складывалась в борьбе с республиканцами и левым крылом французских либералов, требовавших активизации внешней политики, поддержки всех революционных событий в Европе и "военных инициатив", которые вернули бы Франции ее былое величие. Министерство Гизо называли "миролюбивым", "консервативным", а его самого - "Наполеоном мира". Гизо действительно стремился к миру в Европе, миру во имя стабилизации положения и в самой стране, и в европейском сообществе. "Идеальный" с точки зрения Гизо политический режим не мог утвердиться, если бы он находился в состоянии противоборства с европейскими державами. Достичь компромисса, избежать конфронтаций, создать выгодную для Июльской монархии систему союзов - вот на что были направлены все усилия Гизо-дипломата. Позднее, в мемуарах, он попытался придать "политике мира" философское звучание.

Такая политика диктовалась, по его утверждению, тем, что Европа - это единое целое, "сообщество различных, но сходных между собой народов и государств" . Европейские народы "не только соседи, - писал Гизо, - но и родственники, объединенные связями и нравственными, и материальными" . И далее: "Несмотря на распри и непонимание, существует некое высшее единство, и чрезвычайно весомое, о котором никогда не следует забывать" . Итальянский историк С. Мастеллоне даже приписал Гизо планы создания единой Европы, единой и в политическом, и в экономическом отношении.

Гизо, думая об упрочении положения Орлеанской династии, искал поддержки прежде всего среди легитимных монархов Европы. Опыт 30-х годов XIX в. показал бесперспективность англо-французского союза. Действительного и устойчивого сближения двух буржуазных государств Европы на основе лишь общности либеральных политических институтов, в противовес абсолютистским режимам, не произошло. Непосредственные внешнеполитические противоречия, экономическое, торговое соперничество не допустили стабильного сближения. Стремясь к нормализации отношений прежде всего с легитимными монархиями, Гизо отмечал, однако, что мир возможен только при невмешательстве государств в дела друг друга. В противовес доктрине Священного союза - вмешательству во внутренние дела государств с целью поддержания порядка и легитимных правительств - Франция сразу после Июльской революции выдвинула принцип невмешательства.

При этом Гизо оставался политиком, трезво и реалистично смотревшим на положение Франции в европейском сообществе. Принцип невмешательства, наделавший столько шума в странах "старого порядка" в Европе, толковался им очень узко. Главное, отмечал он, не допустить вооруженного вмешательства европейских стран во внутренние дела тех государств, которые образуют "ее (Франции. - Е.Ф.) пояс, - Бельгии, Швейцарии, Пьемонта и Испании". Еще более откровенно эту позицию сформулировал министр иностранных дел Франции в 1830 г. граф Л. Моле: "Эта доктрина неразрывно связана с прочностью трона Луи Филиппа", так как "в противном случае вмешательство и во французские дела тоже следовало бы признать законным". Принцип невмешательства призван был защитить интересы прежде всего Орлеанской монархии.

Идея "государство - нация" также не увлекала Гизо, понимавшего, что такое грандиозное переустройство Европы возможно лишь как следствие опустошительных революционных потрясений. Вообще Гизо-дипломату не свойственно было создание крупномасштабных, долговременных проектов, которые способствовали бы возрождению международной роли Франции. Как реальный политик, он отдавал себе отчет в том, что возможностей таких тогда не существовало. Но это было, очевидно, и его слабостью как политика. Внешней политике Франции того времени не хватало масштабности. По меткому замечанию Ш. Сент-Бева, эта политика не открывала для Франции никаких перспектив на международной арене. "Франция скучает ", - так А. Ламартин подвел итог почти восьмилетнему правлению Гизо.

Этим в значительной степени и определялась оппозиция внешнеполитической деятельности правительства Гизо в общественном движении страны. Требование перейти от решения узких, прагматических проблем к созданию крупномасштабной внешнеполитической программы было характерно для всех групп общественной оппозиции. Такой программы Гизо не создал и даже не ставил себе такой задачи, ибо понимал, что условий для ее реализации у страны нет. Расстановка сил на международной арене объективно не давала возможности Франции войти в систему международных отношений в качестве великой европейской державы. Этого не позволяла сделать и та основная задача в политической области- укрепление режима Июльской монархии, - которую он тщетно пытался решить. Да здравствует король! Да здравствует "Хартия"! - так обычно он заканчивал свои выступления в палате депутатов.

Для выполнения этой задачи необходимо было добиться признания, а возможно, и сближения именно с легитимными монархами Европы. Поэтому Гизо к концу руководства министерством попытался реализовать план заключения союза с Австрийской монархией. Драма Гизо заключалась даже не в том, что это был неверный расчет, а в том, что все его начинания не находили понимания у французского общества, жаждавшего крупных планов и проектов. Так, Гизо всеми силами стремился остановить процесс объединения германских земель, видя в нем и, как показала история, обоснованно, угрозу национальным интересам Франции. Считал, что Австрия может стать ее союзником по германскому вопросу. Оппозиция же видела в Австрии лишь инициатора Священного союза и Венской системы, т.е. главного врага Франции, основного виновника унизительных для нее статей мира 1815 г.

Во Франции сохранялся миф о приверженности немцев, особенно в Рейнской провинции, к Франции как "символу свободы, равенства всех народов". И даже если поступала другая информация, ее расценивали как дело рук "коварного Меттерниха". Оппозиция, несмотря на различия в своих политических симпатиях, в этом была едина и видела в объединенном германском государстве фактор безопасности Франции и гарантию мира в Европе. Считалось, что перемены в Германии изменят международную ситуацию в пользу Франции и что в благодарность ей за поддержку левый берег Рейна вновь станет французским. Эти взгляды разделяли Ж. Мишле, В. Гюго, А. Ламартин.

Даже попытка осуществления идеи союза с Австрией привела бы к буре негодования во французском обществе. И прав был Н.И. Кареев, когда писал: "Гизо и Меттерних соединились между собой только для того, чтобы одновременно упасть в яму, которая разверзлась пред ними".

Недовольство внешней политикой стало одним из факторов, приведших к отставке Гизо в 1847 г., а затем и к общенациональному кризису и революции 1848 г. Получив отставку, Гизо не покинул политический Олимп. Он стал председателем кабинета министров. Однако остановить надвигавшийся революционный кризис ему уже не удалось. Отчасти оттого, что в свою знаменитую формулу "Да здравствует король! Да здравствует "Хартия"!" он не считал нужным внести никаких изменений. Поглощенный заботами о сохранении порядка, Гизо проглядел зарождение мощной демократической оппозиции. Его претенциозное самомнение парализовало волю других членов кабинета и самого Луи Филиппа. Французская монархия в очередной раз оказалась не способной к реформированию.

23 февраля 1848 г. Луи Филипп дал отставку правительству Гизо. В тот же день Гизо, напуганный размахом народных выступлений в Париже, бежал в Англию. После революции Гизо вернулся во Францию и в 1849 г. выдвинул свою кандидатуру на выборах в Законодательное собрание. Но потерпел неудачу. Больше в политику он не возвращался, занимаясь литературной деятельностью. Умер Гизо 12 октября 1874 г. в Валь-Рише.

Франсуа Гизо как политического деятеля погубили снобизм, высокомерие и глубокая убежденность в непогрешимости своей политической доктрины. Он забыл о том, р чем сам говорил в 20-е годы: оппозиция - это не свора неразумных, сбившихся с истинного пути юнцов, а состояние общества, к которому власть обязана, если желает стабильности и порядка, прислушиваться и реагировать на новые общественные настроения. Эти личные качества Гизо не позволили ему стать выдающейся политической фигурой. Анализируя события 1848 г. и стремясь ответить на вопрос, почему не удалась конституционная монархия во Франции, Гизо так и не признал своих ошибок, видя в Июльской монархии тот политический режим, который так необходим стране для процветания. Его мемуары, выходившие с 1858 г., полны самолюбования. И это тоже свидетельство того, что Гизо не смог подняться до уровня действительного лидера на политической авансцене Франции своего времени.

Французское либеральное движение в целом не дало политического деятеля того масштаба, которого от него требовала конкретная политическая ситуация, складывавшаяся в стране во второй половине 40-х годов XIX в. Либерализм из оппозиционного движения в 20-х годах XIX в. очень скоро, после революции 1830 г., превратился в консервативное, тесно связав свою судьбу с крупной буржуазией и не признавая никаких демократических реформ. Либерализм приобрел олигархические черты, которые были чужды духу и характеру французского народа. Народное движение повернуло в сторону радикализма и социализма. Французские либералы не проявили той гибкости и политической мудрости, которые были необходимы в условиях острой политической нестабильности и нараставшего общественного недовольства в стране в 40-е годы XIX в.

(По техническим причинам в этой публикации опущены литературные ссылки - V.V. )

Франсуа Пьер Гийом Гизо - французский историк, критик, политический и государственный деятель.

Франсуа Гизо родился в Ниме в протестантской буржуазной семье. Его родители были тайно обвенчаны протестантским священником. 8 апреля 1794 года его отец был гильотинирован, обвиненный в федерализме, в разгар революционного террора. Мать, женщина принципиальная, либеральная и принявшая учение Ж.-Ж. Руссо, увезла мальчика в Женеву, и там, в эмиграции, он получил хорошее образование. Мадам Гизо была типичной гугеноткой XVIII века, глубоко верующая, непоколебимая в своих принципах, хорошо понимающая свои обязанности. Она сформировала характер своего сына, и разделила с ним все превратности его жизни. В период могущества своего сына, она, всегда в трауре по своему мужу, была с его друзьями. В момент его изгнания, мать последовала за ним в Лондон, там и умерла в глубокой старости.

В 1812 году Гизо женится на писательнице Полин де Мёлан. Полин - аристократка по происхождению, была вынуждена зарабатывать на жизнь литературным трудом. Когда она заболела, Франсуа Гизо писал за неё статьи. Эта дружба переросла в любовь, несмотря на то, что Полин была старше на 14 лет. От этого брака родится сын, которого тоже звали Франсуа (1819-1837), однако первая жена Гизо умерла рано, в 1827 году. Будучи вдовцом, он женится в 1828 году на племяннице своей первой жены Элизе Диллон, также писательнице. От этого брака будет трое детей: две дочери Генриетта и Полина, затем сын Гийом (1833) . Вторая супруга Гизо умирает вскоре после рождения сына. На протяжении последующих десятилетий спутницей жизни Гизо была княгиня Ливен, хотя официально они отношения не оформляли.

В 1832 году Гизо назначается в новом кабинете министром образования. Под его руководством число начальных школ во Франции достигло 23 тысяч за 15 лет.
В 1836 году Франсуа Пьер Гийом Гизо вошел в кабинет министров Луи Моле, но в 1837 году, вместе с своими друзьями, вышел из кабинета и несколько времени спустя примкнул к большой коалиции, образовавшейся против Моле из всех оттенков оппозиции.
В 1840 году, уже в новом кабинете министров, Гизо возглавляет министерство иностранных дел, но фактически становится лидером правительства.

Участвовать в политической жизни Франсуа Гизо начинает, дождавшись Реставрации. Между 1826 и 1830 годами он публикует несколько больших работ по истории Франции и Англии. В январе 1830 года он избран депутатом Лизье, и подписывает обращение 221 против политики Карла X. Он был за конституционную монархию, защищал Луи-Филиппа, которого приводит на трон Июльская Революция. Благодаря этим событиям Гизо попадает в правительство, сначала как министр Внутренних Дел (1830), затем, как министр образования (народного просвещения) 1832-1836. В качестве министра народного просвещения, он полностью пересматривает политику государства в этом вопросе. В этот же период он находится в постоянной оппозиции к Тьеру. Отставка Тьера, слишком воинственного для главы правительства, приводит к назначению маршала Сульта официальным главой правительства, но именно Гизо является в этот период настоящим руководителем кабинета министров 1840-1847.

Гизо становится премьер-министром в 1847 году, хоть и на короткий срок, но он собирает вокруг себя консервативную партию, стараясь удержать равновесие между демократизацией общества и возвратом к революции.

Английское общество, несмотря на протесты некоторых политиков, приняло с распростертыми объятиями Франсуа Гизо (после отставки). Ему была оказана честь как послу короля 8 лет назад. Ему предлагали существенное денежное содержание, от которого он отказался. Также он не принял место профессора в Оксфорде. Он оставался в Англии примерно год, и посвятил это время изучению истории. Он опубликовал два дополнительных тома об английской революции, в 1854 году Историю Английской Республики и Кромвеля (1649-1658). Также он перевел большое количество произведений Шекспира.

Гизо пережил падение монархии и правительства, которым он служил 26 лет. Он мгновенно перешел из состояния крупного государственного деятеля европейского уровня в состояние философа, наблюдающего за человеческой суетой. Он отдавал себе отчет в том, что отставка была безвозвратной, но никаких жалоб на неудовлетворенные амбиции от него никто никогда не слышал.
Больше всего времени он проводил в бывшем старинном аббатстве, теперь принадлежавшем его семье, в Валь-Рише, около Лизье в Нормандии. Он был отцом большого семейства. Обе его дочери вышли замуж за братьев из голландской семьи Де Витт, так подходящих мировоззрению французских гугенотов. Один из зятьев руководил поместьем. Благодаря этому, Гизо посвятил свои последние годы писательскому творчеству с неиссякаемой энергией. Он оставался гордым, независимым, простым борцом до конца своей жизни. Может быть годы отставки были самыми счастливыми и светлыми в его жизни.

До 1874 года, года его смерти, он вел научную деятельность. Говорят, он мирно умер, перед смертью читая наизусть стихи Корнеля и тексты Святого Писания.

Наиболее известный политик и идеолог Июльской монархии Франсуа Гизо (1787-1874) являлся выдающимся французским либеральным историком XIХ века. Он родился на юге Франции в городе Ниме. Его отец был адвокатом, принял участие в революции 1789 г., но во время якобинской диктатуры казнен как сторонник жирондистов. Вдова с детьми переехала в Женеву, где Франсуа посещал учебные заведения, в которых получил блестящее образование. Он свободно знал греческий, латинский, четыре европейских языка, обладал большой эрудицией и ораторским талантом. В Швейцарии в то время собралась многочисленная французская эмиграция, центром которой было имение мадам де Сталь. Дочь банкира Неккера, жена шведского дипломата, де Сталь получила известность как талантливая писательница романтического направления и либеральных взглядов. Гизо, в числе других французских эмигрантов посещал её дом, где познакомился с Бенжаменом Констаном, видным идеологом либерализма, и стал его последователем.

В 1805 г. Гизо приехал в Париж. Не имея других средств существования, он начал работать секретарем у государственного чиновника Стапфера, бывшего министра наук и искусств Гельветической республики, знакомого ему по Женеве. Вечера, которые устраивались в этом доме, собирали лучших представителей интеллигенции Франции того времени. Там он познакомился с Полиной Мелан, своей будущей женой, принадлежавшей к аристократической семье. В 1812 г. их общий знакомый, профессор философии Ройе-Колар, предложил Гизо место преподавателя истории в Сорбонне. Вскоре Гизо, не имея ни диплома, ни ученой степени, благодаря большой эрудиции и ораторскому мастерству, завоевал широкую популярность своими лекциями.

После реставрации Бурбонов Гизо был назначен секретарем министерства внутренних дел и по поручению правительства составил записку «О состоянии умов во Франции». В ней он выступил против политики ультрароялистов, стремившихся к возврату дореволюционных порядков. Гизо проводил мысль о том, что королевская власть должна опираться не только на аристократию, но и на все другие слои населения. Только при этом условии монархия Бурбонов сможет укрепить свое положение в стране. После убийства в 1820 г. ремесленником Лувелем наследника престола герцога Беррийского и усиления в связи с этим политической реакции, Гизо был лишен кафедры в университете и государственных должностей. Как и большинство других либералов, он перешел в оппозицию к режиму Реставрации. В это время он начал создавать свои исторические труды. Именно в 20-х гг. вышли в свет знаменитые книги Гизо: «История цивилизации в Европе» и «История цивилизации во Франции». Цивилизацию он рассматривал как непрерывный прогресс, улучшение общественного строя, нравственное совершенствование самого человека. Такое развитие общества он считал главной чертой европейской цивилизации.

Наряду с известным в то время историком Огюстеном Тьерри, которого Маркс называл «отцом классовой борьбы во французской историографии», и другими историками либерального направления, Гизо выдвинул теорию борьбы классов (сословий) в истории Франции и Европы. Борьба между сословиями, писал он, наполняла всю новую историю, «из неё можно сказать, родилась новейшая Европа». Гизо, как и другие историки того времени, считал появление классов и классовой борьбы итогом германского завоевания, в результате которого победители франки стали привилегированными сословиями, а побежденные галлы составили зависимое третье сословие. «Более 13 веков», писал Гизо, «Франция состояла из двух народов – народа-победителя и народа побежденного. В течение более 13 веков побежденный народ боролся, чтобы сбросить иго народа-победителя. Борьба между аристократией и простолюдинами, по его мнению, наполняет всю историю Франции. «Франки и галлы, сеньоры и крестьяне, дворяне и простолюдины» – так определял Гизо борющиеся стороны. Pеволюция конца XVIII века признавалась им решающей схваткой, в результате которой третье сословие по праву заняло место победителя.

Новые для того времени идеи Гизо, попытки выяснить корни современных событий с позиций историзма, красочный художественный литературный язык его произведений привлекали читателей и оказали большое влияние на развитие исторической науки в Европе. О популярности трудов Гизо в России свидетельствует одно из стихотворений А. С. Пушкина. В 1825 г. в поэме «Граф Нулин» поэт писал: «В Петрополь едет он теперь // с ужасной книжкою Гизота, // с тетрадью злых карикатур, // с романом новым Вальтер Скотта». Это четверостишие показывает, что в России Гизо был известен и популярен не менее чем модный в то время английский писатель Вальтер Скотт. Однако русским дворянам выводы Гизо о борьбе классов и неизбежной победе третьего сословия над аристократией, казались «ужасными».

После свержения Бурбонов при Луи Филиппе Орлеанском либерализм стал официальной идеологией режима, а Гизо – идеологом Июльской монархии. Он был избран в палату депутатов, активно участвовал в разработке Конституционной хартии 1830 г., неоднократно занимал важные государственные посты: министра внутренних дел, министра образования (1832 - 37), министра иностранных дел, а незадолго до февральской революции 1848 г. был назначен премьер-министром. Конституционную монархию, основанную на принципах разделения властей, гласности и выборности, Гизо считал идеальным общественным устройством. Вместе с тем он был сторонником высокого имущественного ценза для избирателей. Подобно своему учителю Б. Констану, Гизо считал, что низшие слои населения понимают в политике не более чем маленькие дети. Поэтому накануне революции 1848 г. на требования оппозиции снизить имущественный ценз для избирателей, он произнес слова, ставшие для него роковыми: «Обогащайтесь господа, и вы станете избирателями». В обстановке политической нестабильности эти слова премьер-министра вызвали возмущение в обществе и ускорили наступление революции.

Эти слова Гизо отражали его представление о том, что для сохранения порядка и стабильности в обществе необходимо наличие в нем как можно большего количества людей, по своему имущественному положению и образованности близкого к «среднему классу», отражающему интересы большинства нации. К «среднему классу», Гизо относил все социальные слои, кроме аристократии и беднейшей части населения. Это те слои общества, которым их материальное благосостояние и просвещение обеспечивают свободу деятельности и независимость взглядов. Он признавал необходимость создания таких законов, благодаря которым как можно большее количество людей приближалось бы по своему имущественному положению и образованности к «среднему классу».

Гизо видел противоречия не только между аристократией и третьим сословием, но и внутри него, т. е. те противоречия, которые разделяли буржуазию и низшие слои населения. «Соперничество и враждебность, которые существуют между этими социальными группами, глубоки и аналогичны тем, которые существуют между буржуазией и аристократией», писал он. Но в отличие от К. Маркса, который считал, что классовая борьба между пролетариатом и буржуазией будет нарастать и завершится революционной победой последнего, Гизо полагал, что в перспективе исторического развития противоречия между классами будут стираться. Классовая борьба в обществе постепенно уступает место, по словам Гизо, «сосуществованию на легальной почве». «В истории ни один из классов не мог победить или подчинить себе другие. Классы постоянно боролись и презирали друг друга, и, тем не менее, постепенно они сближались». Основным инструментом их сближения, даже слияния, Гизо считал конституционную монархию. Он превозносил Июльскую монархию как «гавань обетованную», идеальное государство.

Но история Франции не собиралась оставаться в этой гавани. Правительство Июльской монархии и возглавивший его Гизо не смогли в рамках законности и порядка, к которым они так стремились, сгладить нараставшие в обществе к середине XIХ века социальные противоречия. Во Франции развивается мощная демократическая оппозиция режиму Июльской монархии. В 20-х гг. Гизо говорил, что «оппозиция – это не свора неразумных, сбившихся с истинного пути юнцов, а состояние общества, к которому власть обязана, если желает стабильности и порядка, прислушиваться и реагировать на новые общественные настроения». Однако, став у власти, Гизо недооценил силу оппозиции Июльской монархии и не прислушался к ее требованиям, как будто забыл свои прежние слова. Развивая в теории либеральные идеи, в том числе о роли «среднего класса» в жизни общества, на практике он не сделал ничего существенного для воплощения их в жизнь. Либеральное правительство Гизо не пошло навстречу требованиям оппозиции о расширении круга избирателей за счет тех же представителей среднего сословия и народная оппозиция от мирных легальных средств борьбы перешла к вооруженному восстанию.

23 февраля 1848 г. в условиях начавшейся новой революции король дал отставку правительству Гизо. В тот же день, напуганный размахом народных выступлений в Париже, он бежал в Англию. Вскоре вернулся, выдвинул свою кандидатуру на выборах в Законодательное собрание, но потерпел неудачу. Больше в политику он не возвращался, занимался созданием исторических трудов, литературной деятельностью. Как язвительно заметил современник Гизо, французский писатель и журналист Сент-Бёв, «далеко не всякий великий историк оказывается великим политиком». Однако как историк, Гизо сыграл довольно заметную роль в развитии исторической науки. Наряду с изучением истории Франции он много занимался историей Англии, особенно Английской революции ХVII века. Его общественно-политические идеи, исторические труды оказали большое влияние на современных ему историков не только во Франции, но и в других странах. Его книги были переведены на многие языки, в том числе и на русский язык.

ГЕРМАНИЯ В 1815-1847 ГОДАХ

Венский конгресс, несмотря на принцип легитимизма, не смог восстановить все многочисленные мелкие немецкие государства. 8 июня 1815 г. в Вене был подписан акт об учреждении Германского союза, в состав которого вошли 34 самостоятельные немецкие монархии и 4 вольных города (Гамбург, Бремен, Любек и Франкфурт на Майне). Германский союз являлся объединением конфедеративного типа, он не располагал ни общей армией, ни общими финансами. Его конституция признавала «независимость и неприкосновенность» всех государств, входивших в его состав, и ставила цель «лишь обеспечить внутреннюю и внешнюю безопасность Германии». Его высшим органом являлся Союзный сейм. Австрия сохранила преобладающее положение внутри Германского союза. Заседания Союзного сейма происходили в помещении австрийского посольства во Франкфурте на Майне, австрийский представитель был его бессменным председателем. Поскольку наиболее важные постановления сейма должны были приниматься единогласно, а представители отдельных государств могли принимать решения только по согласованию со своими правительствами, это замедляло деятельность Союзного сейма. По словам одного из современников, он сделался средоточием косности, его считали настолько бессильным и ненужным, что казалось, ему грозила смерть от истощения. Все же при нем Германия в течение нескольких десятилетий находилась в состоянии мира, ее экономическое развитие ускорилось, выросли силы, заинтересованные в более централизованном объединении.

В первые годы после окончания наполеоновских войн экономическое положение в германских государствах оставалось тяжелым. Неурожай 1816 г. вызвал дороговизну, а местами и настоящий голод. Отмена континентальной блокады привела к наполнению рынка английскими товарами. Многие местные фабрики не выдерживали конкуренции и терпели крах. В большинстве германских государств после свержения французского господства были отменены введенные при Наполеоне антифеодальные законы, либо их перестали применять на практике, и восстанавливались прежние порядки. В Баварии, Бадене, Вюртемберге и Гессен-Дармштадте в 1817-20 гг. были введены конституции наподобие французской Хартии 1814 г. Они предусматривали создание двухпалатного парламента с высоким имущественным цензом для избирателей. При всей своей ограниченности они все же способствовали прогрессивному развитию этих стран.

Пруссию гораздо меньше затронуло влияние французской революции, чем северную и юго-западную Германию. Однако поражение Пруссии в 1806 году заставило даже консервативное прусское правительство решиться на реформы. Развитие экономики Пруссии сдерживала феодальная зависимость крестьян, ограничение их личной свободы. 9 октября 1807 г. правительство Штейна приняло «Октябрьский эдикт», предоставлявший без выкупа личную свободу крестьянам, хотя феодадьные повинности, связанные с держанием земли, оставались в силе. Кроме проведения аграрной реформы правительство Штейна приняло законы, усиливавшие административную централизацию в Пруссии и вводившие местное самоуправление в городах.

После отставки Штейна его преемник Гарденберг продолжил начатые им реформы. Закон 14 ноября 1811 г. предоставил крестьянам право выкупа феодальных повинностей. Условия выкупа были довольно тяжелыми. Крестьяне должны были уплатить сумму, равную 25 кратной стоимости обычных годовых платежей, либо уступить помещику от трети до половины своего земельного участка. Несмотря на всю свою половинчатость, реформы Штейна и Гарденберга, и, прежде всего отмена личной крепостной зависимости крестьян, наносили удар феодальному строю в Пруссии и способствовали более быстрому экономическому развитию страны.

Для обеспечения выплаты огромной контрибуции французам в Пруссии была проведена финансовая реформа. Теперь налоги в казну должны были платить и дворяне, ранее освобожденные от них. Проводилась конфискация церковных имуществ, продажа домениальных земель, что также способствовало снабжению казны денежными средствами. Преобразования проводились и в других сферах жизни страны. Цехи были превращены в свободные союзы. Указ 11 марта 1812 г. признал гражданское равноправие за евреями, хотя доступ к государственным должностям по-прежнему был закрыт для них.

Реформы проводились и в прусской армии, во главе которой в 1809 г. был поставлен талантливый генерал Шарнхорст. В 1811 г. он был смещен по требованию Наполеона, но его преемник генерал Гнейзенау продолжил реформы. К наиболее значимым из них относится учреждение генерального штаба, основание военной академии, среди преподавателей которой был выдающийся военный теоретик Клаузевиц. ограничение применения телесных наказаний в армии, открытие доступа к офицерскому званию всех граждан. Для увеличения численности прусской армии через полки быстро проводились рекруты, которых отпускали, как только их обучение в короткий срок было завершено, создавалась национальная милиция (ландвер). Уменьшение срока службы с двадцати до четырех лет подготовило введение всеобщей воинской повинности. Все эти меры способствовали преобразованию устаревшей прусской военной системы, унаследованной от Фридриха II и оказавшейся несостоятельной в новых условиях борьбы с республиканской и наполеоновской Францией.

Даже после реформ Штейна и Гарденберга 1807-11 гг. Пруссия оставалась феодально-абсолютистским государством. В период борьбы с Наполеоном Фридрих-Вильгельм III обещал ввести конституцию и не препятствовал либеральным реформам. В 1810 г. в Берлине был открыт университет. Король заявлял, что «государство должно духовными силами возместить утраченные материальные силы». Университету был предоставлен дворец брата Фридриха-Вильгельма II, принца Генриха, самое красивое здание в Берлине после королевского замка. Университетские профессора приняли активное участие в политической и культурной жизни страны.

После окончания войн Фридрих-Вильгельм III «забыл» свои обещания. Законы, разрешавшие крестьянам выкупать повинности, были урезаны, а права юнкерства гарантированы и расширены. Все лица, сочувствовавшие реформам, потеряли свои должности, в том числе и основатель Берлинского университета В. Гумбольдт. Даже Штейн и Гнейзенау находились под полицейским надзором. Всё, что писала пресса и университетские профессора, подлежало цензуре. Губернаторы провинций наделялись широкими полномочиями, но все же в 1823 г. были учреждены 8 провинциальных представительных собраний-ландтагов. Они созывались по усмотрению короля, имели только совещательное право и находились в руках местного дворянства.

Финансовое положение Пруссии сразу после заключения мира было очень тяжелым. Огромные долги и дефицит бюджета требовали изменения финансовой и налоговой систем. Король вынужден был пойти на сокращение цивильного листа, и обязался не заключать займов без согласия ландтагов. Вводилась новая система налогов, в том числе косвенные налоги, таможенные и гербовые пошлины, сословные подати, патенты. Благодаря принятым мерам финансовое положение страны вскоре улучшилось.

К началу 20-х гг. в Германии наблюдается экономический подъем, появляются крупные фабрики и заводы, заметно растет применение машин, выделяются передовые в промышленном отношении районы. Наиболее быстрыми темпами развивалась Рейнская область, располагавшая в долинах рек Саар и Рур огромными залежами каменного угля и железной руды. В короткий срок она превратилась в крупный промышленный район. Города на глазах одного поколения выросли из небольших поселений в крупные центры угольной и металлургической промышленности. Этому в немалой степени способствовали антифеодальные преобразования, проведенные здесь во время французской революции. Когда по решению Венского конгресса эти территории были присоединены к Пруссии, местное население встретило новые власти без особого энтузиазма. Натолкнувшись на сильную оппозицию, прусское правительство не решилось отменить в Рейнской области порядки, установленные французскими властями, в том числе сохранило французский Гражданский кодекс, суд присяжных и местное самоуправление.

Быстро растет промышленное производство в столице Пруссии Берлине. К концу 40-х гг. этот город был уже одним из крупнейших торгово-промышленных центров страны и ее самым значительным железнодорожным узлом. Здесь сосредоточивалась треть всей машиностроительной и хлопчатобумажной промышленности Пруссии. Из 400 тысяч населения Берлина к началу 50-х гг. ХIХ века до 70 тысяч являлись наемными рабочими, занятыми не только на мануфактурах, но и на фабриках. Крупным предприятием в Берлине был завод Борзига, выпускавший паровозы. В Саксонии город Хемниц стал центром хлопчатобумажной промышленности, его стали называть «немецким Манчестером».

Развивается речной и железнодорожный транспорт. В 1824 г. по Рейну пошел первый пароход, создается Прусское рейнское пароходное общество. В конце 30-х гг. строятся первые железные дороги на небольшие расстояния. С 1840 г. начинается строительство больших сквозных магистралей, соединяющих между собой главные города Германии. К 1848 г. в Германии насчитывалось уже более 5 тысяч км. железнодорожных линий. Это было вдвое больше, чем во Франции. Размах железнодорожного строительства в свою очередь способствовал развитию паровозостроения, металлургической, каменноугольной и др. отраслей промышленности.

Несмотря на достигнутые успехи, по уровню экономического развития Германия отставала не только от Англии, но и от Франции, вследствие раздробленности страны, таможенных перегородок между отдельными германскими государствами, отсутствием единой валюты, системы мер и весов, единого торгового и промышленного законодательства.

В Пруссии в 1818 г. были ликвидированы внутренние таможни и установлены низкие пошлины на ввозимые товары. Постепенно соседние государства, особенно те, чьи территории лежали чересполосно с Пруссией, заключили с ней таможенные договоры. Это привело к созданию в 1834 г. Таможенного союза, в который вошли 18 немецких государств. Фактически главенство в нем принадлежало Пруссии, хотя между членами союза было установлено равноправие, и тарифы могли быть изменены лишь по единогласному решению. Деятельность Таможенного союза оказалась весьма эффективной, за десять лет торговый оборот между германскими государствами почти удвоился. Еще важнее были политические последствия, т. к. происходило их сближение с Пруссией и росло общественное мнение в пользу объединения Германии под ее руководством.

Оппозиция реакционным порядкам, которые установились в послевоенной Германии, на первых порах была разобщенной и слабой. Студенты университетов, журналисты, политические деятели, оказавшиеся не у дел, позволяли себе выражать недовольство сложившимся положением. 18 октября 1817 г. несколько сот студентов разных университетов устроили в Вартбурге празднество, посвященное трехсотлетнему юбилею Реформации и годовщине Лейпцигской битвы. После торжественных речей о германской свободе они зажгли в память Лютера огонь и побросали в костер несколько реакционных книг, капральскую палку, косичку и гвардейский мундир, как символы реакции. В следующем году в Иене был создан «Всегерманский студенческий союз», который поставил своей целью борьбу за национальное объединение Германии. Часть членов союза склонялась к индивидуальному террору. В марте 1819 г. в Мангейме студент Карл Занд заколол кинжалом драматурга Коцебу, который по поручению русского царя посылал ему донесения о положении дел в Германии и неодобрительно отзывался о студенческом движении. К. Занд был публично обезглавлен.

После этих событий, в августе 1819 г., австрийский канцлер Меттерних, являвшийся лидером европейской реакции, созвал в Карлсбаде конференцию представителей отдельных германских государств. Было решено поставить университеты под строгий надзор властей, запретить все тайные общества, установить цензуру для газет и книг, создать во Франкфурте на Майне специальную следственную комиссию, которая должна была следить за «происками демократов». Реакционный режим, получивший название «системы Меттерниха», был распространен на весь Германский союз.

После Фридриха Великого прусские короли не отличались такими выдающимися способностями, как их предшественник. Фридрих-Вильгельм II (1786-97) принял участие в создании военной коалиции с Австрией против Франции, но не обеспечил победу Пруссии в этой войне. Его преемник Фридрих-Вильгельм III также потерпел поражение и не сумел предотвратить развал застывшего после правления Фридриха II Прусского государства. Фридрих-Вильгельм III получил прозвище «справедливый» за то, что в 1823 г. учредил местные ландтаги в каждой из восьми прусских провинций. Но обещания ввести конституцию он так и не выполнил.

Это вызывало рост оппозиции политике правительства. Крепнущая промышленная буржуазия Германии стала требовать своей доли политической власти. Революция 1830 г. во Франции способствовала усилению либерального и демократического движения в немецких государствах. В 1831 г. крупный фабрикант Д. Ганземан представил королю докладную записку, составленную рейнскими либералами, в которой они требовали превращения провинциальных ландтагов в общепрусское представительное собрание, но Фридрих-Вильгельм III отклонил эти требования. После его смерти в 1840 г. на престол вступил Фридрих-Вильгельм IV (1840-61). Либералы надеялись, что новый король выполнит данные его отцом конституционные обещания. Однако уже при коронации в Кёнигсберге он подчеркнул, что будет стоять на страже существующего в Пруссии строя.

В 40-х гг. растет поток брошюр и книг с требованием конституции, жесткий полицейский режим и строгая цензура уже не могли их остановить. В 1845 г. почти все провинциальные ландтаги прямо высказались за введение конституционных порядков. Во главе либеральной оппозиции стояли представители рейнской буржуазии – фабрикант Д. Ганземан и банкир Л. Кампгаузен. Они требовали созыва общепрусского сословного представительства, расширения Таможенного союза, отмены вотчинной юстиции и других юнкерских привилегий, введения суда присяжных. «Рейнская газета», основанная в Кёльне представителями либеральной оппозиции, а также «Кёнигсбергская газета», отстаивали эти политические требования либералов.

Радикально-демократическое движение в Германии было слабым. Невозможность при существующем режиме принимать участие в политической жизни страны заставляла радикальную интеллигенцию уходить в литературу, науку и использовать их в политической борьбе. В 30-х гг. возникло литературное общество «Молодая Германия». Наиболее известными ее членами были поэт Людвиг Бёрне (1786-1837), сын состоятельного торговца, франкфуртского еврея, и Генрих Гейне (1797-1856), крупнейший после смерти Гёте немецкий поэт. В своих стихах и публицистике они призывали немцев к борьбе за свободу, политическое равенство. Из-за преследования властей поэты были вынуждены жить в эмиграции во Франции. Франкфуртский сейм запретил печатать в Германии произведения Бёрне, Генриха Гейне и других писателей и поэтов, близких к «Молодой Германии». К концу 40-х гг. политические требования многих представителей «Молодой Германии» стали носить умеренный характер и свелись в основном к требованию свободы слова и печати.

Большое влияние на развитие общественной мысли в Германии в эти годы оказали идеи выдающегося немецкого философа Гегеля (1770-1831). Всемирную историю Гегель понимал как саморазвитие «абсолютной идеи» или первичного мирового духа, заключающееся в непрерывном росте осознания свободы. В литературе и философии выступили так называемые младогегелианцы, которые делали революционные выводы из философии Гегеля. На место «абсолютной идеи» они ставили «самосознание» критически мыслящей личности и полагали, что развитие этого «самосознания» приведет к прогрессивному преобразованию общества. Наиболее известными из них были Давид Штраус, Бруно Бауэр, Людвиг Фейербах.

Из среды младогегелианцев вышли К. Маркс (1818-83) и Ф. Энгельс (1820-90), создатели теории научного коммунизма, повлиявшей не только на дальнейшее развитие общественных наук, но и на судьбы многих народов. Маркс и Энгельс восприняли гегелевскую диалектику и её законы, но применили их не к развитию «абсолютного духа», как у Гегеля, а для познания процесса развития материального мира и человеческого общества. Они признали первичной не идею, или «абсолютный дух», а материю, и выдвинули мысль о том, что материальное состояние общества является фундаментом, основой для социальных отношений и сознания людей. Успехи индустриализации в европейских странах, рост численности рабочего класса, вместе с тем экономические кризисы и тяжелое положение трудящихся, привели их к мысли о необходимости свержения капитализма путем пролетарской революции и замены его коммунистическим строем без частной собственности и эксплуатации человека человеком.

В 1847 г. они изложили свои взгляды в «Манифесте коммунистической партии», написанном ими в качестве программы для «Союза отверженных», организации немецких рабочих-эмигрантов в Париже, которая с тех пор получила название «Союз коммунистов». Среди лидеров этой организации наибольшей известностью пользовался немецкий рабочий-подмастерье, уроженец Магдебурга, сын бедной швеи и французского офицера, погибшего в России, Вильгельм Вейтлинг (1808-72). Вследствие полицейских преследований в Германии, первые организации немецких рабочих возникли во Франции. Вейтлинг воспринял идеи французских социалистов, однако он не верил в возможность мирного переустройства общества в интересах трудящихся и призывал их надеяться «только на собственный меч». Маркс и Энгельс также призывали рабочих к революции. Но вследствие малочисленности пролетариата в Германии и полицейского гнета, его движение за свои права в то время не получило такого развития, как в Англии или Франции. «Союз Коммунистов» к началу революции 1848 г. насчитывал в своем составе около 300 человек и не играл никакой политической роли в Германии.