Святые страстотерпцы Борис и Глеб почитаются как заступники Русской земли. Им молятся о добрых нравах властей, об укреплении Православной веры и о преодолении неверия, избавлении от бед, голода, болезней, скорбей и внезапной смерти.
Этим святым молятся об укрощении всякой вражды и злобы между людьми. Благоверных князей просят также испросить у Господа для молящихся оставление грехов, единомыслие и здравие, сохранение от нашествия внешних врагов, внутренних междоусобиц и мужество перед лицом смертельной опасности.
Необходимо помнить, что иконы или святые не «специализируются» в каких-то конкретных областях. Будет правильно, когда человек обращается с верой в силу Божию, а не в силу этой иконы, этого святого или молитвы.
и .
ЖИТИЯ СВЯТЫХ БЛАГОВЕРНЫХ КНЯЗЕЙ-СТРАСТОТЕРПЦЕВ БОРИСА И ГЛЕБА
Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб (в святом Крещении - Роман и Давид) - первые русские святые, канонизированные как Русской, так и Константинопольской Церковью. Они были младшими сыновьями святого равноапостольного князя Владимира (+ 15 июля 1015).
Святой князь Владимир с сыновьями
У Владимира имелось двенадцать сыновей от разных жен. Старшие дети Владимира часто враждовали между собой, они были рождены еще во времена, когда князь пытался укрепить языческую веру. Святополк родился от гречанки, бывшей монахини, которую Владимир взял в жены после брата, который им был свергнут с престола. Ярослав родился от Рогнеды Полоцкой, у которой Владимир убил отца и братьев. А затем сама Рогнеда пыталась убить Владимира, приревновав к Анне Византийской.
Борис и Глеб родились позже, примерно в годы Крещения Руси. Их мать была из Волжской Булгарии. Они были воспитаны в христианском благочестии и любили друг друга. Борис был наречен в святом крещении Романом, Глеб - Давидом. Есть свидетельства о том, что Борис читал какую-нибудь книгу, обычно жития или мучения святых, то Глеб сидел рядом и внимательно слушал, и так пребывал Глеб неотступно возле брата, потому что был еще мал.
Когда сыновья стали взрослеть, Владимир поручил им управление территориями. Борису достался Ростов, а Глебу - Муром. Княжение Глеба в Муроме оказалось нелегким. Рассказывают, что муромские язычники не допустили его в свой город, и князю пришлось жить вне пределов городских стен, в пригороде.
Святой князь Борис
Князь Владимир любил Бориса более других своих сыновей, во многом доверялся ему и намеревался передать ему Киев и великое княжение. Борис был женат на Эгнес, датской принцессе и со временем уже прославился как храбрый и искусный воин.
Незадолго до своей смерти великий князь Владимир призвал Бориса в Киев и направил его с войском против печенегов. Вскоре после отъезда Бориса Владимир умер. Это случилось 15 июля 1015 года в сельце Берестовом, близ Киева.
В это время в столице оказался один Святополк, который воспользовался своим положением и самовольно захватил власть в Киеве, провозгласив себя Великим князем Киевским. Он задался целью скорее избавиться от братьев-соперников, пока те ничего не предприняли. Святополк решил скрыть смерть отца. Ночью по его приказу в княжеском тереме разобрали помост. Тело Владимира завернули в ковер и спустили на веревках на землю, а затем отвезли в Киев, в церковь Пресвятой Богородицы, где и похоронили, не воздав ему должных почестей.
Борис, тем временем, не найдя печенегов, повернул обратно к Киеву. Весть о смерти отца и вокняжении в Киеве Святополка застала его на берегу небольшой речки Альта. Дружина уговаривала его пойти в Киев и занять великокняжеский престол, но святой князь Борис, не желая междоусобной распри, распустил свое войско:
“Не подниму руки на брата своего, да еще на старшего меня, которого мне следует считать за отца!”
Услыхав это, дружина ушла от него. Так Борис остался на Альтинском поле лишь с немногими своими слугами.
Святополк послал Борису лживое послание с предложением дружбы: «Брат, хочу в любви с тобой жить, а к тому, что отец тебе дал, еще прибавлю!»
Убийство князя Бориса
Сам же, в тайне от всех, направил наёмных убийц, верных ему бояр Путша, Талеца, Еловита (или Еловича) и Ляшко убить Бориса.
Святого Бориса известили о таком вероломстве Святополка, но не стал скрываться и, подобно мученикам первых веков христианства, с готовностью встретил смерть. Убийцы настигли его, когда он молился за утреней в воскресный день 24 июля (старый стиль) 1015 года в своем шатре на берегу реки Альты. Словно дикие звери набросились они на святого и пронзили его тело. Любимый слуга Бориса, некий угрин (венгр) по имени Георгий, прикрыл его собою. Его тут же убили вместе с князем и отрубили голову, чтобы снять с шеи золотое украшение -гривну, которую когда-то в знак любви и отличия, князь подарил ему.
Однако святой Борис был еще жив. Выйдя из шатра, он стал горячо молиться, а потом обратился к убийцам:
«Подходите, братия, кончите службу свою, и да будет мир брату Святополку и вам».
В это время один из убийц пронзил его копьем. Тело его завернули в шатер, положили на телегу и повезли к Киеву. Есть версия, что в дороге Борис еще дышал и, узнав об этом, Святополк послал двух варягов прикончить его. Тогда один из них извлек меч и пронзил его в сердце. Тело Бориса привезли тайно в Вышгород и похоронили в церкви святого Василия. Ему было около 25 лет.
В живых еще оставался князь Муромский Глеб. Святополк решил хитростью заманить Глеба в Киев: Глебу отправили гонцов с просьбой приехать в Киев, так как отец тяжко болен (для чего Святополк и скрывал смерть отца). Глеб тотчас сел на коня и с малой дружиной помчался на зов. Но его настиг гонец от брата Ярослава:
«Не езжай в Киев: отец твой умер, а брат твой Борис убит Святополком!».
Глубоко скорбя, святой князь предпочел смерть, нежели войну с братом. 
Встреча Глеба с убийцами произошла в устье реки Смядыни, неподалеку от Смоленска. Он обратился к ним с трогательной мольбой пощадить «колос еще не созревший, соком беззлобия налитый».
Затем, вспомнив слова Господа, «что за имя Мое преданы будете братьями и родичами», вручил Ему свою душу. Малая дружина Глеба, увидев убийц, пала духом. Главарь, по прозвищу Горясер, глумясь, велел повару, бывшему при Глебе, зарезать князя. Тот, «именем Торчин, вынув нож, зарезал Глеба, как безвинного ягненка». Ему было около 19 лет. Тело его было брошено на берегу, и так лежало в безвестности, между двумя колодами.
Но ни зверь, ни птица не тронули его. Долго о нем никто не знал, но иногда в этом месте видели зажженные свечи, слышали церковное пение. Лишь через много лет, по повелению князя Ярослава, оно было перенесено в Вышгород и положено в церкви святого Василия рядом с Борисом. Позже Ярослав Мудрый построил на этом месте каменный пятиглавый Борисоглебский собор, который вскоре стал семейным храмом Ярославичей, святилищем их любви и верности, братского согласия и служения Отечеству.
Благоверные князья-страстотерпцы не захотели поднять руку на брата, но Господь Сам отомстил властолюбивому тирану:
«Мне отмщение и аз воздам» (Рим. 12:19).
Князь Ярослав, собрав войско из новгородцев и наемников-варягов, двинулся на Киев и изгнал Святополка из Руси.
Решающее сражение между ними состоялось в 1019 году на реке Альте - на том самом месте, где был убит святой князь Борис. По свидетельству летописцев, когда разгромленный Святополк бежал с поля брани, напала на него болезнь, так что ослабел он всем телом и не мог даже на коня сесть, и несли его на носилках. Святополк, названный русским народом Окаянным, бежал в Польшу и, подобно первому братоубийце Каину, нигде не находил себе покоя и пристанища и был объят таким страхом, что везде чудилось ему, что преследуют его, и он умер за пределами своего отечества, «в некоем пустынном месте». А от могилы его исходил смрад и зловоние. «С того времени, - пишет летописец, - затихла на Руси крамола».
У Владимира были и другие сыновья, погибшие в усобице. Святослав, князь Древлянский, был убит Святополком, но не причислен к лику святых, потому что включился в борьбу за власть и собирался привести венгерское войско на помощь. Другой брат — победитель Ярослав — с оружием в руках пошел на брата. Но он не проклят как Святополк. Недаром Ярослав имел прозвище Мудрый. Многолетними трудами, постройкой храмов, принятием законов заслужил он быть причисленным к благоверным князьям, являя собой образец выдающегося правителя.
С рациональной точки зрения смерть святых братьев кажется бессмысленной. Они не были даже мучениками за веру в подлинном смысле этого слова. (Церковь чтит их как страстотерпцев - этот чин святости, кстати, не известен византийцам).
Жизнь святых страстотерпцев была принесена в жертву главной христианской ценности - любви.
«Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец» (1 Ин. 4:20).
Они приняли смерть в знак беспредельной любви ко Христу, в подражание его крестной муке. В сознании русских людей своей мученической кончиной они как бы искупали грехи всей Русской земли, еще недавно прозябавшей в язычестве. Через их жития, писал выдающийся русский писатель и историк Г. П. Федотов, «образ кроткого и страдающего Спасителя вошел в сердце русского народа навеки как самая заветная его святыня».
Святые братья сделали то, что в те времена на Руси, привыкшей к кровной мести, было еще ново и непонятно, они показали: за зло нельзя воздавать злом даже под угрозой смерти.
Впечатление от их поступка было настолько велико, что вся земля признала их святыми. Это был переворот от языческого сознания (властолюбие и нажива) к христианству (достижение духовного и нравственного идеала).
Борис и Глеб были первыми святыми, канонизированными Русской Церковью. Даже их отец, князь Владимир, был причислен к лику святых намного позже. Их чтили в Константинополе, икона Бориса и Глеба была в константинопольской Софии. Их житие было включено даже в армянские Минеи (книги для чтения на каждый месяц). Прославляя святых, посвященное им сказание говорит, что стали они помощниками людей «всех земель».
Святые Борис и Глеб - особые покровители, защитники Русской земли. Их именем освобождались от уз невинные, а иногда и прекращались кровавые междоусобицы.
Известны многие случаи их явления в трудное для нашего Отечества время, например, - накануне сражения на Неве в 1240 году (когда св. Борис и Глеб явились в ладье, посреди гребцов, «одетых мглою», положив руки на плечи друг другу… «Брате Глебе, сказал Борис, вели грести, да поможем сроднику нашему Александру»), или накануне великой Куликовской битвы в 1380 году (когда святые братья явились в облаке, держа в руках свечи и обнаженные мечи, сказав воеводам татарским: «Кто вам велел истреблять отечество наше, от Господа нам дарованное?»
Имена Борис и Глеб так же, как Роман и Давид, были излюбленными во многих поколениях русских князей. Братья Олега Гориславича носили имена Роман (+ 1079), Глеб (+ 1078), Давыд (+ 1123), один из сыновей его носил имя Глеб (+ 1138). У Мономаха были сыновья Роман и Глеб, у Юрия Долгорукого — Борис и Глеб, у святого Ростислава Смоленского — Борис и Глеб, у святого Андрея Боголюбского — святой благоверный Глеб (+ 1174), у Всеволода Большое Гнездо — Борис и Глеб. Среди сыновей Всеслава Полоцкого (+ 1101) — полный набор «борисоглебских» имен: Роман, Глеб, Давид, Борис.
ВЕЛИЧАНИЕ БЛАГОВЕРНЫМ КНЯЗЬЯМ БОРИСУ И ГЛЕБУ, ВО СВЯТОМ КРЕЩЕНИИ РОМАНУ И ДАВИДУ
Велича́ем вас, страстоте́рпцы святи́и Бори́се и Гле́бе, и чтим честна́я страда́ния ва́ша, я́же за Христа́ претерпе́ли есте́.
ВИДЕОФИЛЬМ О СВЯТЫХ
Борис и Глеб - первые русские святые
Невинно убиенные Борис и Глеб не успели совершить ни воинских, ни духовных подвигов, не прожили длинную благочестивую жизнь. Отчего же их первыми на Руси причислили к небесному воинству?
Биография
О младших сыновьях Владимира Крестителя историкам известно немного. Борис и Глеб (во крещении - Роман и Давид соответственно) были сыновьями киевского князя от византийской царевны Анны из Македонской династии. Едва мальчики подросли, каждому в удел Владимир отдал по городу: Борису - Ростов, а Глебу - Муром.
Как выглядели княжичи - судить трудно, правда, сохранилось описание внешности Бориса, но записанное полстолетия спустя после его кончины. «Сказание о Борисе и Глебе» говорит, что юноша был «телом красив, высок, лицом кругл, плечи широкие, тонок в талии, глазами добр, весел лицом».
О Глебе и таких скудных сведений найти невозможно, остается довериться фантазии или иконописной традиции, которая рисует Глеба совсем юным, длинноволосым и безбородым. Вот и все, что сохранилось до наших дней о двух молодых княжичах. Как будто они ничем не выделялись среди прочих отпрысков Владимира.
Надо отметить, что князь Красное Солнышко был многодетным отцом, от разных жен у него родилось несколько сыновей: Вышеслав от скандинавки Оловы, Святополк (по крови - сын убитого Владимиром брата Ярополка), Изяслав, Ярослав и Всеволод - от плененной князем после братоубийства жены Ярополка Рогнеды, Мстислав, Станислав и Судислав от Адельи, Святослав от «чехини» Мальфриды, Позвизд, чья мать неизвестна, и дети Анны Византийской Борис и Глеб.
Перечесть же дочерей, о которых почти не писали в летописях, и незаконных детей от множества наложниц практически невозможно.
Вышеслав и Изяслав скончались раньше отца, Святополк и Ярослав бунтовали против его власти (Ярослав, например, отказался отдавать дань, собранную в Новгороде), и Владимир обратил свой взор на младших сыновей - Бориса и Глеба.
Во-первых, они были единственными из его сыновей, рожденными в христианстве, то есть, по мнению Крестителя, наиболее законными его детьми. Во-вторых, в них текла кровь византийских базилевсов, которые в то время еще оставались образцом и авторитетом для русских правителей. И наконец, в-третьих, младшие были, видимо, самыми послушными из княжичей и могли продолжить политику отца после его смерти.
По отрывочным летописным записям, Владимир держал Бориса при себе, подумывая именно ему передать великое княжение, даже подчинил ему свою дружину. Однако к моменту смерти родителя Борис отправился в поход на печенегов, а Глеб оставался в своем уделе - Муроме.
Каноническая история убийства
Удивительно, что при таком обилии сыновей Владимир не сделал формальных распоряжений о наследнике. Вероятно, он пребывал в общем убеждении многих властителей: считал, что будет править вечно. Но пришел и для него смертный час, а вслед за его кончиной возник вопрос: кто станет князем киевским, главным на Русской земле?
Официальная история о дальнейших событиях говорит следующее. Поскольку двое сыновей Владимира к 1015 году уже умерли, реальных претендентов на Киевский стол осталось двое: Святополк, женатый на дочери польского князя Болеслава, и Ярослав (тогда еще не Мудрый, а Хромой), имеющий тестем шведского короля Олафа.
Ярослав отсиживался в новгородском уделе, а Святополк находился в Киеве, поэтому он и взял власть в свои руки. Однако, согласно летописному сказанию, на этом не успокоился, а решил физически устранить всех прочих претендентов на великое княжение.
Борис в это время спешил домой из неудачного военного похода, но застать в живых отца не успел - известие о смерти Владимира он получил, когда остановился лагерем на реке Альте. Дружина, доверявшая молодому князю, стала уговаривать его идти на Киев и взять власть. Это свидетельство лишний раз доказывает, что Бориса рассматривали как отцовского наследника. Но летопись сообщает, что на уговоры воинов он не поддался, и отвечал им:
Не подниму руки на брата своего старшего: если и отец у меня умер, то пусть этот будет мне вместо отца.
Решение было подлинно христианским и поддерживало крепость семейных уз, но дружина с ним не согласилась и ушла в Киев. Борис остался лишь с ближними отроками, чем воспользовался Святополк. Он направил на Альту убийц, и они совершили свое черное дело, не встретив никакого сопротивления.
Борис пел псалмы и не думал спасаться, только его старый слуга-венгр пытался прикрыть княжича своим телом от копий заговорщиков. Тело Бориса перевезли в Вышгород и спешно погребли у церкви Святого Василия.
Избавившись от одного соперника, Святополк принялся за другого брата - Глеба. Летописцы считают, что он не только хотел уничтожить еще одного претендента на престол, но также опасался мести со стороны единоутробного родича убитого им Бориса.
Глеб получил от Святополка известие о смерти отца и выехал в Киев, однако остановился возле Смоленска, где его нашло второе послание - от Ярослава.
Нужно отметить, что сам маршрут от Мурома до Киева проходит в стороне от Смоленска, и как там оказался Глеб - еще одна загадка этой истории. Но так или иначе, а письмо Ярослава, сообщавшее об угрозе для его жизни, согласно рассказу летописца, застало княжича именно там.
Там же застали его и убийцы, и никто из его отроков, которым было строго запрещено пускать в ход оружие, не смог помешать злодеянию. Погребли Глеба прямо на месте убийства, в простом гробу из долбленого дерева.
Пока длилась братоубийственная рознь, Ярослав собрал в Новгороде 40 000 ополчения и 1000 варяжских наемников под руководством ярла Эймунда, двинулся на Киев и выгнал оттуда Святополка, который бежал в Польшу.
По приказу Ярослава тело Глеба нашли и перевезли в Вышгород, где похоронили рядом с Борисом.
С этого момента погибшие княжичи перестали быть просто юношами, убитыми в борьбе за власть, они стали уроком для всякого, затевающего братоубийственную бойню.
Ярослав сделал все, чтобы память о них стала священной, Святополка же до наших дней историки привычно именуют Окаянным. Но он ли на самом деле отдал приказ об убийстве Бориса и Глеба?
Другие версии
Наряду с традиционной гипотезой об убийстве княжичей существует еще одна, и в ней убийца - «положительный» Ярослав, в итоге занявший киевский стол. Один из доводов в пользу этой версии объясняется обычной логикой.
Как известно из летописных источников, младшие Владимировичи поддерживали Святополка в его притязаниях на трон и решительно отказались поднимать против него оружие.
Борис из-за своей миротворческой позиции даже утратил власть над дружиной, которая тут же переметнулась к победителю. Разумеется, для Святополка было бы более чем странно убивать своих союзников.
Еще один аргумент, обвиняющий Ярослава, содержится в скандинавской «Саге об Эймунде». Ярл был военачальником Ярослава еще в Новгороде. Сага повествует о том, как Эймунд нанялся в Хольмгарде (Новгороде) на службу к конунгу Ярислейфу (Ярославу) и как тот сражался за власть в Гардарике (Руси) с другим конунгом Бурислейфом (Борисом).
В саге Бориса лишают жизни варяги по приказу Ярослава, и Эймунд приносит ему в мешке страшное доказательство исполненной работы - голову Бориса. Затем, говорит сага, «весь народ в стране пошел под руку Ярислейфа и поклялся клятвами, и стал он конунгом над тем княжеством, которое они раньше держали вдвоем».
Есть также несколько косвенных доказательств вины Ярослава. Его способность избавиться от соперников подтверждается 23-летним заключением в киевском порубе еще одного Владимировича - псковского князя Судислава.
В темнице его держал не кто иной, как Ярослав. Кроме того, причисливший Бориса и Глеба к лику святых и столько сделавший для прославления их памяти Ярослав не назвал никого из своих детей ни мирскими, ни крестильными их именами.
Дать детям небесными покровителями родных братьев было бы более чем закономерно, однако этого не произошло. Зато один из внуков киевского князя носил имя Святополк, чего никак не могло случиться, если бы это было имя братоубийцы, «русского Каина».
Приверженцы в научной среде есть и у канонической, и у альтернативной версий. К сожалению, неоспоримых доказательств ни одной из них до настоящего времени не найдено.
Долгая память
В русском православии Борис и Глеб занимают почетное место. Верующие чтут их как страстотерпцев, принявших смерть от родича и проявивших в момент гибели истинно христианское незлобие и непротивление насилию, но канонизированы они были также по причине чудес, совершаемых по молитве верующих их святыми мощами.
Первоначально Бориса и Глеба стали почитать как чудотворцев-целителей. Об этом рассказало «Сказание о чудесах», написанное тремя авторами через столетие после их гибели.
На страницах «Сказания» прозревали слепые, исцелялись хромые и увечные, по молитве получали освобождение из тюрьмы раскаявшиеся грешники, и все эти чудеса творили святые князья Борис и Глеб.
Позже братья-мученики сделались также заступниками русского воинства в тяжких битвах: помогали они Александру в Невской битве, Рюрику Ростиславичу в сражении с ханом Кончаком, Дмитрию Донскому в Куликовской битве.
Не менее велика оказалась заслуга Бориса и Глеба в политической истории Руси. Ярослава не напрасно прозвали Мудрым: он использовал смерть младших братьев для укрепления государственного единства страны на основе строгого выполнения феодальных обязанностей старших и младших братьев по отношению друг к другу.
Борис и Глеб – первые святые, канонизированные Русской и Константинопольской церквями. Младшие сыновья равноапостольного , родившиеся до крещения Руси, явили религиозный и духовный подвиг. Они показали пример смирения и непротивления злу ради мира и добра.
На примере князей-страстотерпцев, принявших смерть и пожелавших разделить страдания Христовы, воспитаны первые поколения православных христиан.
Святые Борис и Глеб любимы и почитаемы русским народом. Благочестивые мученики показали, как надо принимать волю Божию, какой бы она ни была. Братьев причислили к лику святых страстотерпцев, и они стали покровителями Руси и небесными помощниками русских князей.
Детство и юность
При крещении младшим сыновьям великого князя Киевского дали имена Роман и Давид. В биографии братьев белыми пятнами остались даты их рождения. Матерью Бориса и Глеба, согласно Тверскому сборнику 1534 года, была «болгарыня» , дочь императора Византии Романа II. Нелетописные данные указывают иное имя – Милолика.
Бориса и Глеба воспитали благочестивыми христианами. Старшему Борису (девятый сын Владимира Святославича) дали хорошее образование. Молодой князь много времени проводил за чтением Святого Писания и преданий о житии и деяниях святых, желая «ходить их стопами». Юноша мечтал о духовном подвиге и обращался с молитвами к Всевышнему, чтобы тот удостоил чести положить жизнь во имя Христово.
По велению отца Борис женился и был посажен править Владимиром-Волынским на правом берегу Луги. Затем по воле князя Владимира сын поставлен княжить в Муроме на левобережье Оки, при этом находясь в Киеве.
При жизни великого князя, в 1010 году, Борис получил в подчинение Ростовский удел. Управляя землями, Борис позаботился о распространении православия среди подданных, насаждал благочестие и следил за праведным образом жизни у ближнего круга подчиненных, на которых смотрел народ.
Муром отошел в правление младшему брату Бориса – Глебу. Князь Глеб разделял взгляды старшего брата и любовь к христианству. Он походил на Бориса добросердечием и милосердием к обездоленным и больным. Примером для сыновей стал отец, великий князь Владимир, которого они любили и почитали.
Весной 1015 года великий князь Киевский лежал на смертном одре. У постели умирающего отца был Борис, любивший и почитавший Владимира «паче всехъ». Узнав о нападении на владения 8-тысячного печенежского войска, великий князь направил Бориса отразить вражескую навалу: Борис Владимирович, рьяный христианин, прославился и как опытный воин.
Борис отправился в поход, но печенегов не встретил: испугавшись, кочевники ушли в степи. В дороге молодой князь узнал о кончине отца. Смерть Владимира Святославича развязала руки старшим великокняжеским отпрыскам, сводным братьям Святополку и , метившим на Киевский престол.
Ранее Владимир жестко расправлялся со смутьянами, которые проводили свою политику и стремились к самостоятельности. Ярослава, отказавшегося платить Киеву дань, отец объявил мятежником и собрал дружину для похода на Великий Новгород, чтобы смирить раскольника. А приемный сын Святополк, прозванный Окаянным, по обвинению в заговоре на власть вместе с женой и пособниками заточен в темницу.
Кончина правителя открывала путь стремившимся к власти наследникам, и вышедший на свободу Святополк, пользуясь отъездом Бориса из столицы, занял Киевский престол. При жизни князь Владимир видел правопреемником Бориса, о чем знал Святополк. Раздав щедрые дары киевлянам, дабы склонить их на свою сторону, пасынок Владимира развязал кровавую борьбу против Бориса и Глеба, прямых конкурентов на престол.
Смерть
Дружина Бориса, сопровождавшая его в походе на печенегов, готова была идти на Киев и свергать Святополка, но князь отказался проливать кровь названного брата и отпустил войско домой. Святополк усомнился в благих намерениях Бориса и пожелал устранить конкурента.
Обстоятельством, которое подтолкнуло самозванца к кровавой расправе, стала любовь народа к молодому князю. Святополк отправил к Борису верных слуг, поручив убить наследника престола. Князя известили о намерениях коварного брата, но тот не захотел упреждать удар или скрываться.
Воскресным июльским днем, 1015 года, Борис Владимирович находился в шатре на берегу Альты. Он молился, зная, что его ждет смерть. Когда закончил молитву, покорно предложил подосланным убийцам совершить то, ради чего их послал Святополк. Тело Бориса пронзили несколько копий.
Слуги завернули окровавленное тело еще дышавшего Бориса и повезли его как доказательство князю, заказавшему убийство. Их встретили посланные Святополком варяги, направленные князем на подмогу убийцам. Увидев, что Борис жив, они добили его ударом кинжала в сердце. Усопшего доставили в Вышгород и под покровом ночи спрятали в храме .
В Муроме оставался Глеб, и Святополк понимал, что он может отомстить за убийство любимого брата. К нему тоже отправились убийцы, о чем Глеба предупредили гонцы из Киева. Но горевавший об умершем отце и жестоко убитом брате Глеб Владимирович последовал примеру Бориса: не поднял руку на Святополка и не развязал братоубийственную войну.
Святополк выманил Глеба из Мурома, где его могли защитить верные войска, и направил к нему дружинников, исполнивших кровавую миссию в устье реки Смядынь под Смоленском. Глеб по примеру старшего брата смирился со страшной участью и, не оказав сопротивления мучителям, безропотно принял смерть.
Христианское служение
Христианский подвиг братьев заключается в том, что они отказались отнимать жизнь и проливать кровь хоть и названного, но брата, ведь по канонам православия убийство считалось смертным грехом. Они сознательно стали страстотерпцами, положа жизнь на алтарь христианской любви. Борис и Глеб не нарушили постулат христианства, гласящий о лживости каждого, кто клянется в любви к Богу, но при этом ненавидит ближнего.
Святые Борис и Глеб – первые на Руси, кто показал своим примером христианское смирение. В ранее пребывавшей во мраке язычества Руси кровная месть возводилась в доблесть. Братья же продемонстрировали, что на зло нельзя отвечать злом, а остановить кровопролитие можно, только отказавшись отвечать тем же.
Верные христианскому учению, Борис и Глеб последовали его главному постулату, который гласит не бояться тех, кто убивает тело, ведь душа для них вне недосягаемости.
Как пишут историки того времени, Господь наказал властолюбивого и кровавого тирана. В 1019 году дружина братоубийцы была наголову разбита войском Ярослава Мудрого. Князь, которого современники прозвали Окаянным, спасся бегством в Польшу, но ни надежного пристанища, ни спокойной жизни на чужбине не нашел. В летописях говорится, что от могилы братоубийцы исходил смрад.
А на Руси, как пишут апокрифы, воцарился мир и затихли распри. Пролитая Борисом и Глебом кровь укрепила единство и остановила войны. Сразу после кончины началось почитание страстотерпцев. Службу Борису и Глебу составил Иоанн I, митрополит Киевский.
Ярослав Мудрый отыскал незахороненные останки Глеба и перевез их в Вышгород, где положил рядом с мощами Бориса. Когда храм сгорел, мощи святых братьев остались нетронутыми пламенем.
Сохранились свидетельства чудотворности святых мощей. Описано исцеление юноши из Вышгорода: братья явились подростку во сне и осенили больную ногу крестным знамением. Мальчик проснулся и пошел, не хромая.
Услышавший о чудесном исцелении больного, Ярослав Мудрый приказал возвести на месте явления отроку святых пятикупольный храм, который митрополит освятил в день убийства Бориса (24 июля) в 1026 году.
На Руси построены тысячи церквей и монастырей, названных именами святых, где совершаются богослужения. Иконам страстотерпцев поклоняются миллионы православных по всему миру.
Бориса и Глеба называют святыми, которые покровительствуют Руси, защищая ее от врагов. Святые являлись во сне перед Ледовым побоищем и , когда он в 1380 году сразился на Куликовом поле.
Описаны сотни случаев исцеления и других чудес, связанных с именами Бориса и Глеба. В истории образ братьев сохранился до наших дней. О святых мучениках, чье житие описано в сказаниях и апокрифах, написаны стихи и романы, сняты фильмы.
Память
- Память святых Бориса и Глеба празднуется три раза в году. 15 мая - перенесение их мощей в новую церковь-усыпальницу в 1115 году, которую построил князь Изяслав Ярославич в Вышгороде, 18 сентября - память святого князя Глеба, а 6 августа - совместное празднование святым
- В честь Бориса и Глеба был названы города Борисполь в Киевской области, Даугавпилс в 1657-1667 годах носил имя Борисоглебск, Борисоглебск Воронежской области, Борисоглебский поселок в Ярославской области, Борисоглебский поселок в Мурманской области
- О Борисе и Глебе написали Борис Тумасов («Борис и Глеб: Кровью отмытые»), Борис Чичибабин (стихотворение «Ночью черниговской с гор араратских…»), (стихотворение «Набросок», Леонид Латынин (романы «Жертвоприношение» и «Берлога»)
- В 1095 году частицы мощей святых князей были переданы в чешский Сазавский монастырь
- В армянском Четьи-минеях 1249 года включено «Сказание о Борисе и Глебе» под названием «История святых Давида и Романоса»
Невинно убиенные Борис и Глеб не успели совершить ни воинских, ни духовных подвигов, не прожили длинную благочестивую жизнь. Отчего же их первыми на Руси причислили к небесному воинству?
Биография
О младших сыновьях Владимира Крестителя историкам известно немного. Борис и Глеб (во крещении - Роман и Давид соответственно) были сыновьями киевского князя от византийской царевны Анны из Македонской династии. Едва мальчики подросли, каждому в удел Владимир отдал по городу: Борису - Ростов, а Глебу - Муром.
Как выглядели княжичи - судить трудно, правда, сохранилось описание внешности Бориса, но записанное полстолетия спустя после его кончины. «Сказание о Борисе и Глебе» говорит, что юноша был «телом красив, высок, лицом кругл, плечи широкие, тонок в талии, глазами добр, весел лицом».
О Глебе и таких скудных сведений найти невозможно, остается довериться фантазии или иконописной традиции, которая рисует Глеба совсем юным, длинноволосым и безбородым. Вот и все, что сохранилось до наших дней о двух молодых княжичах. Как будто они ничем не выделялись среди прочих отпрысков Владимира.
Надо отметить, что князь Красное Солнышко был многодетным отцом, от разных жен у него родилось несколько сыновей: Вышеслав от скандинавки Оловы, Святополк (по крови - сын убитого Владимиром брата Ярополка), Изяслав, Ярослав и Всеволод - от плененной князем после братоубийства жены Ярополка Рогнеды, Мстислав, Станислав и Судислав от Адельи, Святослав от «чехини» Мальфриды, Позвизд, чья мать неизвестна, и дети Анны Византийской Борис и Глеб.
Перечесть же дочерей, о которых почти не писали в летописях, и незаконных детей от множества наложниц практически невозможно.
Вышеслав и Изяслав скончались раньше отца, Святополк и Ярослав бунтовали против его власти (Ярослав, например, отказался отдавать дань, собранную в Новгороде), и Владимир обратил свой взор на младших сыновей - Бориса и Глеба.
Во-первых, они были единственными из его сыновей, рожденными в христианстве, то есть, по мнению Крестителя, наиболее законными его детьми. Во-вторых, в них текла кровь византийских базилевсов, которые в то время еще оставались образцом и авторитетом для русских правителей. И наконец, в-третьих, младшие были, видимо, самыми послушными из княжичей и могли продолжить политику отца после его смерти.
По отрывочным летописным записям, Владимир держал Бориса при себе, подумывая именно ему передать великое княжение, даже подчинил ему свою дружину. Однако к моменту смерти родителя Борис отправился в поход на печенегов, а Глеб оставался в своем уделе - Муроме.
Каноническая история убийства
Удивительно, что при таком обилии сыновей Владимир не сделал формальных распоряжений о наследнике. Вероятно, он пребывал в общем убеждении многих властителей: считал, что будет править вечно. Но пришел и для него смертный час, а вслед за его кончиной возник вопрос: кто станет князем киевским, главным на Русской земле?
Официальная история о дальнейших событиях говорит следующее. Поскольку двое сыновей Владимира к 1015 году уже умерли, реальных претендентов на Киевский стол осталось двое: Святополк, женатый на дочери польского князя Болеслава, и Ярослав (тогда еще не Мудрый, а Хромой), имеющий тестем шведского короля Олафа.
Ярослав отсиживался в новгородском уделе, а Святополк находился в Киеве, поэтому он и взял власть в свои руки. Однако, согласно летописному сказанию, на этом не успокоился, а решил физически устранить всех прочих претендентов на великое княжение.
Борис в это время спешил домой из неудачного военного похода, но застать в живых отца не успел - известие о смерти Владимира он получил, когда остановился лагерем на реке Альте. Дружина, доверявшая молодому князю, стала уговаривать его идти на Киев и взять власть. Это свидетельство лишний раз доказывает, что Бориса рассматривали как отцовского наследника. Но летопись сообщает, что на уговоры воинов он не поддался, и отвечал им:
Не подниму руки на брата своего старшего: если и отец у меня умер, то пусть этот будет мне вместо отца.
Решение было подлинно христианским и поддерживало крепость семейных уз, но дружина с ним не согласилась и ушла в Киев. Борис остался лишь с ближними отроками, чем воспользовался Святополк. Он направил на Альту убийц, и они совершили свое черное дело, не встретив никакого сопротивления.
Борис пел псалмы и не думал спасаться, только его старый слуга-венгр пытался прикрыть княжича своим телом от копий заговорщиков. Тело Бориса перевезли в Вышгород и спешно погребли у церкви Святого Василия.
Избавившись от одного соперника, Святополк принялся за другого брата - Глеба. Летописцы считают, что он не только хотел уничтожить еще одного претендента на престол, но также опасался мести со стороны единоутробного родича убитого им Бориса.
Глеб получил от Святополка известие о смерти отца и выехал в Киев, однако остановился возле Смоленска, где его нашло второе послание - от Ярослава.
Нужно отметить, что сам маршрут от Мурома до Киева проходит в стороне от Смоленска, и как там оказался Глеб - еще одна загадка этой истории. Но так или иначе, а письмо Ярослава, сообщавшее об угрозе для его жизни, согласно рассказу летописца, застало княжича именно там.
Там же застали его и убийцы, и никто из его отроков, которым было строго запрещено пускать в ход оружие, не смог помешать злодеянию. Погребли Глеба прямо на месте убийства, в простом гробу из долбленого дерева.
Пока длилась братоубийственная рознь, Ярослав собрал в Новгороде 40 000 ополчения и 1000 варяжских наемников под руководством ярла Эймунда, двинулся на Киев и выгнал оттуда Святополка, который бежал в Польшу.
По приказу Ярослава тело Глеба нашли и перевезли в Вышгород, где похоронили рядом с Борисом.
С этого момента погибшие княжичи перестали быть просто юношами, убитыми в борьбе за власть, они стали уроком для всякого, затевающего братоубийственную бойню.
Ярослав сделал все, чтобы память о них стала священной, Святополка же до наших дней историки привычно именуют Окаянным. Но он ли на самом деле отдал приказ об убийстве Бориса и Глеба?
Другие версии
Наряду с традиционной гипотезой об убийстве княжичей существует еще одна, и в ней убийца - «положительный» Ярослав, в итоге занявший киевский стол. Один из доводов в пользу этой версии объясняется обычной логикой.
Как известно из летописных источников, младшие Владимировичи поддерживали Святополка в его притязаниях на трон и решительно отказались поднимать против него оружие.
Борис из-за своей миротворческой позиции даже утратил власть над дружиной, которая тут же переметнулась к победителю. Разумеется, для Святополка было бы более чем странно убивать своих союзников.
Еще один аргумент, обвиняющий Ярослава, содержится в скандинавской «Саге об Эймунде». Ярл был военачальником Ярослава еще в Новгороде. Сага повествует о том, как Эймунд нанялся в Хольмгарде (Новгороде) на службу к конунгу Ярислейфу (Ярославу) и как тот сражался за власть в Гардарике (Руси) с другим конунгом Бурислейфом (Борисом).
В саге Бориса лишают жизни варяги по приказу Ярослава, и Эймунд приносит ему в мешке страшное доказательство исполненной работы - голову Бориса. Затем, говорит сага, «весь народ в стране пошел под руку Ярислейфа и поклялся клятвами, и стал он конунгом над тем княжеством, которое они раньше держали вдвоем».
Есть также несколько косвенных доказательств вины Ярослава. Его способность избавиться от соперников подтверждается 23-летним заключением в киевском порубе еще одного Владимировича - псковского князя Судислава.
В темнице его держал не кто иной, как Ярослав. Кроме того, причисливший Бориса и Глеба к лику святых и столько сделавший для прославления их памяти Ярослав не назвал никого из своих детей ни мирскими, ни крестильными их именами.
Дать детям небесными покровителями родных братьев было бы более чем закономерно, однако этого не произошло. Зато один из внуков киевского князя носил имя Святополк, чего никак не могло случиться, если бы это было имя братоубийцы, «русского Каина».
Приверженцы в научной среде есть и у канонической, и у альтернативной версий. К сожалению, неоспоримых доказательств ни одной из них до настоящего времени не найдено.
Долгая память
В русском православии Борис и Глеб занимают почетное место. Верующие чтут их как страстотерпцев, принявших смерть от родича и проявивших в момент гибели истинно христианское незлобие и непротивление насилию, но канонизированы они были также по причине чудес, совершаемых по молитве верующих их святыми мощами.
На страницах «Сказания» прозревали слепые, исцелялись хромые и увечные, по молитве получали освобождение из тюрьмы раскаявшиеся грешники, и все эти чудеса творили святые князья Борис и Глеб.
Позже братья-мученики сделались также заступниками русского воинства в тяжких битвах: помогали они Александру в Невской битве, Рюрику Ростиславичу в сражении с ханом Кончаком, Дмитрию Донскому в Куликовской битве.
Не менее велика оказалась заслуга Бориса и Глеба в политической истории Руси. Ярослава не напрасно прозвали Мудрым: он использовал смерть младших братьев для укрепления государственного единства страны на основе строгого выполнения феодальных обязанностей старших и младших братьев по отношению друг к другу.
Анна НОВГОРОДЦЕВА